И снова бабочки противно запорхали внутри, а мир вокруг заискрил. Облизав пересохшие губы, потерянно поведя плечами, я протараторила:

— Нет, не думаю…

— Такое почти не возможно. Есть лишь легенды… Я нашел их в старинных летописях! — Золотов положил подбородок мне на темечко, крепко обнимая. Звучал воодушевленно и вдохновленно: — Многие века назад пары при венчании пили некий «отвар». После чего скрепляли действие поцелуем. Говорят, у истинных, что предназначены по судьбе, любовь крепла на века. А если они не истинные — они лишь привязывались друг к другу, как раб и хозяин. — он отстранился. Но лишь для того, чтобы увидеть мою реакцию: — Корень первого дерева может разрушить абсолютно всю магию, но не работает на истинных.

— То есть, вы утверждаете, что мы ОБЯЗАНЫ были влюбиться? — фыркнула я, не желая, чтобы меня загоняли в какие-то рамки. — Бред!

— Нет. Не обязаны. Прошли бы мимо, так и не узнав никогда о том, как совместимы. — он мягко поддел мой подбородок, касаясь большим пальцем нижней губы. Завороженно разглядывая меня, мужчина старался не отвлекаться от рассказа: — Зелье лишь привело нас к тем, кто идеально подходит. Это что-то вроде перемотки первого этапа отношений, где вы знакомитесь и узнаете: подходите друг другу или нет. Нам же сразу открыли истинную суть, полное совпадение. Мы, словно два пазла, Эрика!

— Разве что два пазла из разных коробок, господин Золотов. Потому что вы никогда меня не… — рассмеялась я, выпалив не подумав. Но тут же осеклась, покраснела и отвернулась. — Забудьте. И отпустите. Ах, вы уже это сделали!

— Нет. Больше никогда. Потому что ты моя. И всегда была моей! — прорычал он со злостью и раздражением. А потому ударил ладонью по стеклу, заставляя то дрожать. — Признаюсь, я чувствовал что-то с самой первой встречи. Не позволял себе даже думать… А потом ты выпила зелье, и я полюбил тебя так сильно, что сдерживаться было тяжелее, чем не дышать! — ошарашил Золотов меня признанием, заставляя забыть, как пользоваться легкими. — Признаюсь, отпустить тебя было самым сложным решением в моей жизни, а я пережил… многое. Ты будто заменила сердце в моей груди, без него организм отказывается функционировать. — он замолчал, выдохся. Речь вышла импульсивная. Я решила, что обязана ответить. Но стоило только открыть рот, как он накрыл мои губы ладонью и покачал головой, словно в легком испуге: — Нет! Не отвечай сразу. Я лишь хочу, чтобы ты знала, как сильно я люблю тебя. За то, что ты — это ты. Умная, сообразительная, красивая. Когда ты заходишь в комнату, я забываю о работе, что столетиями казалось мне невозможным. Рядом с тобой мне сложно оставаться джентльменом. Ты, как цветок рахара — нежная и беззащитная, но с шипами. И лишь потому, что тебе это не понравится, чертов урод все еще ходит на своих двоих.

От признания профессора закружилась голова и я обрадовалась, что облокотилась на стеклянную стену. Схватившись за голову, никак не могла подобрать слов, поэтому говорила все, что приходит на ум:

— Боже, я ведь… Я ведь не… Мне предложили работу на родине. Я улетаю уже завтра. Там собираюсь поступать на психолога…

— Я хочу чтобы ты вышла за меня и осталась в моем доме. Учится можно и дистанционно, а работать у меня в замке. — словно в замедленной сьемке я увидела, как профессор становиться на одно колено. Достав из внутреннего кармана бархатную коробочку, он ослепил меня огромным бриллиантом обручального кольца. Нового, современного. Купленного у самого дорого человеческого бренда украшений. — Если этого мало — поблизости полно работы! Но… Если желание вернуться домой такое сильное, то я перееду с тобой.

— Ты готов на нечто подобное только ради меня? — положила руку на сердце, я ощутила, как то вырывается из груди на волю.

— Эмма, только ради тебя я и готов. На все, чего ты попросишь. Просто дай мне еще один шанс доказать, как сильно ты мне важна. — сглотнув ком, он сделал глубокий вдох и улыбнулся. — Когда ты выпила то зелье, моя жизнь перестала иметь смысл. Я пришел на выпускной лишь с одной мыслью — увидеть тебя в последний раз. Пусть, чужую. Пусть, не мою. Но когда понял, что ты не забыла — это изменило все. Я не упущу этот шанс.

Только сейчас я заметила, что на профессоре был совершенно другой костюм. Совсем не тот, что он предпочитал в образе скупого и злобного старика. Новый, черный и элегантный смокинг, подчеркивал его статную молодую фигуру, приковывал взгляд.

— Ты хотел произвести на меня впечатление… — удивленно произнесла я, а затем вовсе рассмеялась, не веря собственным выводам. — Меня! Простого человека. Но… Почему я? — только вот не успел мужчина открыть рот, как я нашла все ответы самостоятельно. — Я тоже хочу только тебя. И в этом нет ни смыла, ни логики. Потому что любовь — это магия. — сделав глубокий вдох, словно перед прыжком с парашюта, я позволила себе робкую улыбку и несдержанные слезы, когда шепнула: — Да, я выйду за тебя. Потому что так хочу… И потому что это кажется правильным…

В тот момент, когда его руки закружили меня вокруг своей оси, а губы нашли мои, я вдруг поняла, что никто бы никогда не понял нас. Скоропостижный брак, такие сильные чувства…

«В особенности, родители!» — подсказал внутренний голос. И я, испуганная до дрожи, отпрянула от Золотова, прерывая наш головокружительно очаровательный поцелуй.

— Мне нужно… В уборную. — прошептала потерянно. Без капли колебаний он кивнул.

Я же направилась в общий зал. Желая подготовить почву семье перед тем, как открою им лишь часть невероятной правды и познакомлю со своим новоиспеченным женихом.

— Дорогая, — обеспокоенный отец подошел ко мне сразу, как только я переступила порог главного зала, — где ты была? Что случилось?

— Все нормально, просто… — нервно проведя дрожащей ладонью по голове, я ощутила небывалое ранее волнение. Слова буквально колом застряли в горле, а щеки пылали адским пламенем. — Я… Мне нужно вам кое-что рассказать…

— Выкладывай немедленно! — потребовала подоспевшая мама. Взяв меня за руку, она едва не плакала, когда шептала: — Эмма, мы ведь твоя семья! Ты можешь рассказать нам все. Даже самое страшное.