— Теперь он хочет попробовать, Рен.

— Рид, — шепчет она. Предполагается, что это протест, но для меня больше похоже на стон. Моя девушка хочет меня. Она страдает из-за меня.

Блядь. Мне нравится это осознавать.

— Где ты, Судьба?

— Дома, — сладко отвечает она.

— Ты в постели?

— Да.

— Прикоснись к себе для меня, детка. Позволь услышать, как ты произносишь мое имя, прежде чем заснешь.

Она колеблется.

— Не заставляй меня приходить к тебе и заставлять стонать для меня, Рен, — рычу я.

— Ты даже не знаешь, где я живу.

— Жимолостный переулок, сто двадцать два, — говорю я, зажимая телефон между плечом и ухом, чтобы свободной рукой достать ключи. Я подношу их поближе к телефону и позвякиваю ими. — И ключи у меня вот здесь. Выбирай.

— Откуда у тебя мой адрес?

— Я настаиваю на пятой поправке.

Не то чтобы это было трудно. Гарретт выручил меня, потому что в этом городе все обо всем знают. Но я ей этого не скажу. Рен надерет задницу и ему, и мне.

— Выбирай, Судьба.

— Отлично! — восклицает она. — Я сделаю это, но только потому, что ты меня заставляешь.

— Лгунья. Мы оба знаем, что когда засунешь руку в трусики, они будут мокрыми, Рен. Ты весь день думала о нашем поцелуе, не так ли?

— Да, — шепчет она, а потом смеется злым, дьявольским смехом. — Но, э-э, я не могу засунуть руку в трусики, Рид. Для этого пришлось бы их надеть.

— Господи Иисусе, — я сжимаю свой член, и из головки вытекает капля предэкулята. — На тебе нет трусиков? И всё это время ты была без трусиков?

— На самом деле, я была совершенно голой.

— Я сейчас же приеду.

— Рид! — её смех разносится по всей линии, вырывая мое сердце из груди. Этот сладкий звук притягивает к себе каждую частичку. — Даже не думай выходить из своего отеля, или я попрошу привлечь тебя к общественным работам!

— Я раскрашу твою великолепную задницу в красный цвет, — предупреждаю её.

— Тебе придётся сделать это после того, как ты закончишь собирать мусор с обочины шоссе, — напевает она. — Как насчет двухсот часов?

— Похоже, в ближайшие тридцать секунд мне лучше услышать, как из твоей киски капает, и ты стонешь моё имя, или мы оба будем испытывать боль каждые выходные, пока не истекут все двести часов, — хриплю я, смазывая руку предэкулятом. — Прикоснись к своей киске, Судьба. Подари мне сладкие сны этой ночью.

В трубке раздается шорох, а затем Рен тихо стонет.

Мне не нужно спрашивать, чтобы понять, что она делает то, что ей говорят. Я слышу это по ее голосу.

Блядь. Она звучит хорошо.

— Рид, — стонет она. — Я такая мокрая.

— Ты станешь ещё более влажной, когда я прикоснусь к тебе, Рен. Как только мы останемся наедине после нашего свидания, я съем тебя на десерт, а потом трахну и засажу в тебя своего ребенка.

Она беззвучно стонет, давая мне понять, насколько ей нравится мой план. Рен может заставить меня работать над этим, но она тоже хочет меня. Она чувствует такую же сильную связь. Это всё, что мне нужно знать. Я буду работать как проклятый, чтобы завоевать её сердце, если это то, что я должен сделать, чтобы доказать, что она может доверять мне и я позабочусь об этом. Я не отступлю и не сдамся, пока она не станет моей во всех отношениях.

— Блядь, Рен, — стону я, моя рука порхает вверх и вниз по члену. — Не могу дождаться, когда почувствую, как ты стекаешь по моим яйцам, пока кончаешь на меня.

— Рид, — выдыхает она. — Ты..?

— Дрочу под звуки того, как ты трахаешь себя пальцами? Да, черт возьми.

— Боже мой.

— Ты неправильно произнесла «Рид». Мое имя — единственное, которое ты произносишь, когда обнажена и прикасаешься к тому, что принадлежит мне, — говорю я ей, проводя большим пальцем по чувствительной головке своего члена. — Понимаешь?

— Да, — стонет она, тяжело дыша. — Я так близко.

— Тогда кончи для меня. Вознеси нас обоих на небеса, малышка.

Она всхлипывает, её стоны становятся громче. Я закрываю глаза, давая волю своему воображению. Я не на другом конце города, не связан с ней чертовой телефонной линией. Я в её постели, смотрю, как она трахает себя своими нежными маленькими пальчиками.

Она просто чудо, когда предстаёт передо мной, с выгнутой спиной и рукой, спрятанной между её полными бедрами. Ее светлые волосы в диком беспорядке, а эти великолепные глаза горят, когда она встречается со мной взглядом.