Девушка развернула документ и тут же её взгляд, как и вся её поза изменились. Верн, не будь он сыщиком, и то заметил бы. А уж профессиональный взгляд и вовсе обмануть невозможно. Она знала.

Интерееесно.

Он молча наблюдал за девушкой, прикидывая, как давно и откуда она знает. Крэйг сказал, расшифровали недавно, да и информация засекреченная. Ни интернетом, ни телефоном она точно не пользовалась – его охранная сеть среагировала бы. И она точно не знала этого до того, как оказалась в его квартире, потому что в манускрипте практически чёрным по белому написана причина охоты на Теней, а Рин не дура, чтобы не понять этого.

Так что же она делала с тех пор, как они расстались возле тренировочного зала? Чего он не знает?

– Что скажешь? – Спросил он, всматриваясь в её лицо и ожидая услышать какую-нибудь ложь.

И совершенно неожиданно услышал правду:

– Я уже видела это. – Она пожала плечами и протянула документ обратно. – Очередное бредовое древнее предсказание. Может означать и произойти когда угодно.

– Кто-то считает иначе. – Возразил он, складывая бумагу и пряча в нагрудный карман. – А можно узнать, откуда и когда ты узнала об этом? Этого вроде не писали в газетах.

– Это не значит, что ещё не напишут. – Она снова пожала плечами. – Недавно. Откуда – не могу тебе сказать, извини.

Верн внимательно смотрел на неё. Под его взглядом девушка покраснела, но глаз не отвела. Что ж, она так просто не расколется. И хотя это важно, уговорить её на эту авантюру с соединением даров важнее.

Так что «давить» её насчёт манускрипта сейчас он не будет.

Он легко кивнул головой, принимая её ответ и произнёс:

– Насчёт предсказания. Ты ведь понимаешь, что…

– … тех ребят убили и охотятся на меня из-за этого? – Она кивнула на его карман, поднялась и прошла к окну. – Да. Надеюсь, ты тоже понимаешь, что бросаться на защиту короля я не собираюсь. Начать с того, что я просто не умею. Да и не горю желанием, если честно.

Верн тоже поднялся, подошёл и стал у другого края окна, опираясь бедром о подоконник и сунув руки в карманы. Это был сложный момент, и ему нужно постараться, чтобы она согласилась.

– Я тоже не верю во всю эту чушь с пророчествами. – Сказал он. – Но может быть мы просто могли бы попробовать… соединить наши дары. Скорее всего у нас всё равно ничего не получится. Но если есть хотя бы небольшой шанс…

– А каков шанс того, что спасая короля мы выживем? – Спросила она ровно, вглядываясь в темноту парка за окном. – Ты-то наверняка, а вот за себя я не поручусь. Говорю же, я – не боец. Я только что и могу, так…

– О, я знаю, что ты можешь! – Верн демонстративно потёр нос. – Не прибедняйся. И я не прошу тебя воевать. Будешь рядом, соединим дары, а там посмотрим, как пойдёт.

Она хмыкнула, повернулась и с вызовом посмотрела ему в лицо:

– И как ты собираешься их «соединять»?

В голове мелькнули картинки, как и в каких позах это можно было бы делать, а пещерный человек внутри взревел дурным голосом. Пришлось отвернуться к окну и сделать несколько медленных вдохов и выдохов, чтобы вернуть мыслям ясность.

– Мы собирались тренироваться вместе, помнишь? – Сказал он немного хрипло, прокашлялся и продолжил. – Ты будешь пытаться набить мне морду. А я научу тебя боевым приёмам. Думаю, это должно сработать. Если вообще хоть что-то сработает.

Девушка сложила руки на груди и снова замолчала. А Верн наблюдал за ней, думая о том, что по сути ей действительно не за что бороться. Свободная, одинокая, молодая. Семья – приёмная мать да две подруги. Её здесь ничего не держит.

В отличие от него.

Он не бросит не только самого короля, но и своих брата с сестрой, племянников. А главное – мать. И если ещё сестра с братом, переживая за детей, вывезут их из страны в случае опасности, то мама никогда не уедет из Делории, что бы тут ни произошло. Её даже из поместья невозможно вывезти, что говорить о стране.

После смерти отца сестра пыталась уговорить её переехать жить к ней. Верн тогда был ещё пацаном, но помнил, как возмущалась и плакала тогда мама. Будто её не в дом собственной дочери приглашали, а на улицу без вещей и содержания выставляли.

«Маркиза Эвис никогда не будет приживалкой в чужом доме! Здесь мои земли, здесь похоронены мои предки и ваш отец. На этой земле умру и я. И вы меня здесь же похороните!»

Прошло много лет, прежде чем Верн смог понять её такое сильное, доходящее до истерики, нежелание переезжать куда-либо. Поместье было её связью с отцом, которую она боялась потерять или предать. Они прожили там вместе около сотни лет, и мама была предана этой земле также, как и любимому, хоть и покойному, мужу.

Независимость Рин казалась полной противоположностью цепкому упрямству его матери. Она легко могла оставить всё позади, если бы захотела. И Верн даже немного завидовал ей в этом. И в то же время, ему почему-то казалось, что не всё так просто в её жизни. Было что-то, что её держало и беспокоило. Вот только что?