Этот парень смеется надо мной? Я же заключенная. Мне не разрешено бегать по магазинам.

— Ты прекрасно знаешь, что мне нельзя выходить за территорию этого гадючника, — сквозь зубы прошипела я, ударяя ладонью по краю шкафа. Мне уже начинало надоедать это все.

— Без сопровождения, — исправил он меня, переведя взгляд на мою руку, вцепившуюся в дерево.

— Что? — переспросила я, широко распахнув глаза.

— Ты можешь ездить, куда пожелаешь, но только с охраной, — пояснил Джозефф.

Не может быть! Все-таки я смогу здесь выжить. Накуплю себе кучу еды и видеоигр и закроюсь в комнате на месяц. Может быть, все не так уж и плохо?

— А теперь собирайся, занятия начнутся через двадцать минут, — заявил он и все мои надежды с грохотом разбились вдребезги.

Я совсем забыла про уроки.

После вчерашнего я была сама не своя. Единственное, чего мне сейчас хотелось — это чашка чая и хорошая партия в шахматы с дорогим дядей.

Но я прекрасно понимала, что не смогу легко отделаться от парня, поэтому, вытащив одежду из шкафа, указала на выход.

— Дверь там!

Джозефф потянулся и не спеша двинулся к двери, безразлично глядя перед собой.

— У тебя десять минут, — бросил он и вышел в коридор.

Я закатила глаза. Командир мне тут нашелся.

Быстро переодевшись, я отправилась на поиски какой-нибудь косметики. В тумбочке, возле раковины я нашла тональный крем, несколько оттенков, тушь и розовую помаду.

Выбрав самый светлый тон, я замазала синяки под глазами, а после накрасила ресницы черной тушью. С губами я решила ничего не делать. Розовый — не мой цвет.

Джозефф без лишних слов высушил мои волосы, проведя рукой над моей головой.

— Удобно, — прокомментировала я.

Мы благополучно добрались до класса истории, по пути парень вручил мне расписание уроков.

Я заметила, что стены в изобилии были увешаны портретами разных жрецов. Некоторые больше других. Я знала, кто это! Члены Совета Избирателей всех времен. Их надменные взгляды гордо устремленные вперед, как нельзя кстати подходили этому месту. Лицемеры. Вот, кто они.

При мысли о том, что сейчас какой-нибудь зануда будет рассказывать заурядные исторические факты, которые я и так прекрасно знала, у меня появился спазм в животе.

Джозефф остановился перед кабинетом, с названием: «C5. История».

Я тяжело вздохнула. Он повернулся ко мне, и, задумавшись, проговорил:

— Я бы мог тысячу раз попросить тебя не устраивать скандалов и прочего, что может нарушить дисциплину данного заведения, но это абсолютно бесполезно, — его тон был абсолютно нейтрален, он даже смотрел будто сквозь меня. — Удачи.

Сказав это, парень просто развернулся, ушел в другом направлении, и в течении нескольких секунд скрылся из моего поля зрения, завернув за угол.

М-да, приятно, конечно, слышать столько комплиментов в один день.

Дёрнув на себя ручку двери, я поплелась внутрь аудитории. Все взгляды моментально оказались прикованы ко мне.

Человек, который стоял около доски внимательно меня осмотрел, а затем громко сообщил:

— Знакомьтесь, это наша новая ученица, мисс Эвелин Воланд.

Как только он замолчал, ученики начали шептаться то тут, то там.

Я отсалютовала им и отыскала свободное место в классе. Сев рядом с какой-то скромно одетой девчонкой, но с дорогущим маникюром, я уставилась в одну точку на полу.

Если меня сейчас еще что-то взбесит, бури не миновать никому. Это я знала точно.

Все эти незнакомые лица. Их было так много, что они начали нервировать меня. Заставлять ощущать себя вне зоны комфорта. Я очень редко находилась в обществе более двух человек, тем более жрецов. Внутри что-то неприятно кольнуло, когда я вспомнила родной голос Альфреда, объясняющего мне зачем и почему королева Камилла устроила инъекцию для неисчислимого количества детей-даркхов в две тысячи пятом, в последствии которой они погибли. Это было тяжелое время. К тому же, появление протестантов никому не пошло на пользу. Ни жрецам, ни даркхам.

Сейчас их ничего не заботило, этих жрецов. Они лишь тихо посмеивались, шептались и что-то смотрели в своих телефонах. Если бы кого-нибудь из них похитили, они бы поняли, насколько это неприятно. Я сжала кулаки до той степени, что побелели костяшки пальцев.

Вдруг кто-то неожиданно дотронулся до моего плеча. Я вздрогнула и перестала сверлить взглядом паркет.

— Только не бей, — это была та девушка, рядом с которой я села. — А то у тебя такой вид, будто ты точно сейчас кого-нибудь прикончишь.