— Но как они узнали где мы? Зачем они пришли? — я не могла отвести взор от его лица.

Парень потер подбородок и запустил длинные пальцы в черные, как смоль, волосы. По этому жесту я поняла, что ему не очень то хочется мне говорить.

— Протестанты пришли за тобой, — парень отвел глаза. — Они боятся, что ты пошатнешь устоявшуюся систему.

Я недоуменно моргнула. За мной? Они боятся меня? Хрупкую шестнадцатилетнюю девочку, которая к тому же потеряла свою силу. Что они ожидали от меня? Если я гибрид, то обязательно должна быть какой-то особенной? Может, еще и пророчество составили?

Передо мной всплыло бледное лицо Хелены. Выходит, она умерла из-за меня? Все подростки на той вечеринке… Это я виновата в их смерти!

— В этом нет твоей вины.

Я ухватилась за его майку, как за спасательный щит.

Джозефф будто прочел мои мысли и протянул мне руку. Я ухватилась за нее и снова присела на острые камни.

Так мы и сидели на обрыве, наблюдая, как морская пена клубится возле скалистого берега.

Мягкая и гладкая ладонь Джозеффа не отпустила мою, делясь своим теплом. А я все не могла перестать думать о произошедшем. О Хелене, Протестантах и жрецах. Все началось с этого чертового похищения. Сейчас я могла бы быть рядом с Альфредом и Чаком, а все эти люди остались бы живы. Вспомнив, что именно Джозефф увез меня из дома, я резко отдернула руку. Он удивленно уставился на меня, но ничего не спросил. Я слишком много показала ему. Он увидел мое сожаление и угрызение совести. Пора бы надеть маску безразличия и вернуться за непробиваемую стену сарказма.

У Джозеффа зазвонил телефон. Его лицо опять стало непроницаемым. И, по-моему, я перепутала удивление с презрением. Парень получше меня скрывает эмоции. Я теперь сомневалась, что он вообще что-то чувствует.

— Да? — сказал Джозефф собеседнику. Последовала небольшая пауза. — Он уже на месте? Мы скоро вернемся.

Когда черноволосый засунул мобильник в задний карман джинс, он подобрал куртку с земли и, встав, направил в сторону стоящего джипа. Мысленно выстрелив ему в голову, я поплелась следом.

Ехали мы в полной тишине.

Час спустя я уже находилась в кабинете Бредсберри. Джозефф и еще трое парней стояли по бокам от директора, а все остальные выжившие ученики с вечеринки сидели на стульях. Старик окинул всех строгим взглядом. Не надо быть ясновидящей, чтобы понять насколько сильно он зол.

— Нападение было совершено на дом одного из членов Совета. Но он был скрыт чарами до гибели Марка Лоуэлла. Выходит, даркхи заранее знали, где находится особняк? — размышлял вслух старикан.

То есть Марк Лоуэлл был отцом Хелены? Она была дочерью члена Совета Избирателей? Этого я не знала.

— Кто устроил вечеринку? — мистер Бредсберри ударил кулаком по столу.

— Это была Хелена Лоуэлл, но она уже мертва, — ответил парень возле меня.

Бредсберри резко обернулся и посмотрел прямо ему в глаза.

Я легонько покачивалась на стуле и вполуха слушала разборки старика. Что он вообще хочет услышать? Половина тусовщиков больше не дышат, а у другой половины шок, и он тут решил допрос устроить.

Я посмотрела на парней, приближенных к директору. Они стояли с непроницаемыми лицами и медленно разглядывали учеников, отмечая мелкие детали. Парень, стоявший рядом с Джозеффом, невольно привлек мое внимание. У него были чистые голубые глаза и платиновые волосы. Как у отца. Он всматривался в лица «допрашиваемых» с неким сочувствием, будто понимая насколько тяжело терять близких или друзей. Когда он заметил, что я его в наглую рассматриваю, то улыбнулся, а на щеках появились миленькие ямочки. Почувствовав, что начала заливаться краской, я постепенно отвернулась и постаралась сосредоточиться на происходящем.

В кабинете стояла гробовая тишина. Все ждали пока кто-нибудь сознается в неизвестно чем.

Вскоре, в центр, к мистеру Бредсберри, вышла та самая рыжая девчушка, которая флиртовала с Джозеффом. Она что-то шепнула главному жрецу. Тот кивнул и сказал:

— Мисс Харрис, дорогая, вам нечего бояться. Скажите нам правду.

Девушка развернулась к нам лицом и, испуганно взглянув на меня, тяжело сглотнула. Что это за спектакль она тут устроила?