— Надеюсь, ты себя не очень плохо чувствуешь, — сказал он и покачал головой, оглядев мой внешний вид. Я могла только догадываться, насколько ужасно выгляжу. — Я Коннор, и с сегодняшнего дня ты — моя проблема.

Парень протянул мне мускулистую руку и дружелюбно улыбнулся.

— Эвелин, — я с опаской пожала его ладонь, кинув бутылку на пол.

И зачем я вообще назвала свое имя? Он и так его знает.

— Пойдем, Эвелин, — я вздрогнула, когда он произнес мое имя не как все, без презрения. — У тебя сегодня много дел. Я слышал, тебя отстранили от рукопашного боя и освоения холодного оружия?

Мы двинулись по коридору.

— Да, после одного случая, — я сделала небольшую паузу. — Думаю, они боятся меня.

Коннор рассмеялся.

— Ну я-то тебя не боюсь. Мне кажется, ты очень даже хорошая девушка, если тебя не доставать по пустякам.

Я вгляделась в мягкие черты лица парня, пыталась найти подвох: грубую ухмылку или насмешливый взгляд, однако ничего. Он говорил искренне. Почему блондин так добр ко мне?

— Теперь ты будешь тренироваться и обедать с кураторами, для всеобщей безопасности. Но теоретические занятия сможешь посещать вместе со всеми, — продолжил Коннор, пока мы ждали лифт.

Когда он приехал, парень нажал на кнопочку «ноль».

— А что на других этажах? Тоже камеры? — спросила я.

Он оглядел цифры и пожал плечами.

— Туда есть доступ только Бредсберри и некоторым из его приближенных.

Я внимательно осмотрела кнопки еще раз. Рядом с числом «-2» была небольшая вмятина, видимо для магнитного ключа. Что можно здесь скрывать?

В то время, как мы вышли из лифта и направились в мою комнату, я сама себе пообещала, что проберусь и узнаю, что старикашка там скрывает. Возможно, у него подпольная порно-студия? Или мет варят?

Что бы то ни было, я уже не могла успокоить свое больное любопытство.

Поднявшись на третий этаж, Коннор дал мне полчаса, чтобы я привела себя в порядок, а сам остался в гостевой комнате.

Быстро приняв душ и переодевшись, я вышла к Коннору, и мы отправились в столовую.

Первая и самая большая дверь напротив лестницы на втором этаже вела в обеденный зал. За время, проведенное в карцере, я очень даже проголодалась. Сколько я там была? Пять часов? Может, чуть больше, ведь за окном солнце уже светило высоко в небе.

— Сколько времени?

Парень посмотрел на стрелки наручных часов.

— Пол второго.

Я быстро подсчитала в голове. Приехали мы около четырех утра, то есть я была без сознания…

— Девять часов? — удивленно выдохнула я.

— Что?

— Я была в отключке девять часов! — повторила я громче. Неудивительно, что мне было так хреново. Ноги и руки ломило от долгого лежания на полу, а спина болела так, будто мне стукнуло за восемьдесят.

— Нет, — его тон был серьезным. — Ты была в карцере больше тридцати часов

— Что? — я открыла рот от возмущения. Они оставили меня там больше, чем на сутки? А если бы я умерла?

— Препарат подействовал немного не так, как ожидалось, — лицо Коннора выражало еще большее беспокойство, чем мое.

Ясно. Не так, как ожидалось. Я им что, подопытная крыса? Не желая больше об этом говорить, я перевела тему.

— Мы пришли не в подходящее время. Там уже все места будут заняты, — это правда. Я обычно приходила часов в 11, когда у всех рукопашный, потому что в обед там не протолкнуться.

Парень усмехнулся и приоткрыл передо мной дверь. Мы вошли в помещение огромных размеров. Вдоль правой стены были выставлены множество блюд, напитков и десертов на стеклянных стойках.

Официанты время от времени приносили новые подносы, чтобы шведский стол не опустел.

По всему залу были расставлены четырех и шестиместные столики. А с потолка свисала хрустальная люстра, лампочки которой постоянно меняли цвет.

Взяв тарелки, мы с Коннором отправились их наполнять. Я была так голодна, что одним стейком и картофельным пюре не отделалась. Я взяла себе куриные палочки, рыбное суфле, пару кусочков пиццы и дюжину маленьких пирожных. Так же захватив баночку газировки, я поплелась за блондином.