– О, это для которого ты сдавал кровь?

Было дело. Сначала мы терпеть друг друга не могли, а после даже подружились. Он теперь говорит, что я его кровный брат.

– Да.

– Вот видишь, какой ты хороший. Но почему-то на дороге превращаешься в зверя. Впрочем, как все мужчины: что в 25, что в 49, - философствует сестра.
– Или же ты просто накручен, потому что мама опять хочет познакомить тебя со своим терапевтом?

– Ой, не начинай, - морщусь, вспомнив мамины рыдания о том, что двое взрослых детей разведены, внучка без отца растет, а внук живет с моей бывшей, которую я почем зря содержу. А она мне нашла женщину за 40, еще и врача, еще и татарку. Не отрицаю, мне нравятся зрелые женщины. В прошлом году одна – бывшая жена того самого “кровного брата” - особенно зацепила, но не сложилось, остались друзьями. Я уже совсем остыл, а тут ?ни (с татарского - мама) со своим сводничеством.

– Кстати, девушка красивая, - улыбается Ания.
– Как куколка.

– Кто? Терапевт? Ты видела?
– хмыкаю.

– Какой терапевт?
– смеется она.
– Неет, я про девушку на “Лексусе”. Красивая. На татарку похожа.

– Не знаю, я не разглядел, - внимательно слежу за дорогой, поворачиваю направо.
– Но гонор у нее тот еще. И характер скверный.

– Я же говорю, точно татарка.

На следующий день решил без объявления наведаться в конный клуб. Обычно всегда звоню, предупреждаю, чтобы коня моего Верного подготовили. После ужина у родителей и едва не случившейся аварии, захотелось расслабиться в любимом месте и отвлечься от всего.

– О, дядь Фар, а мы вас не ждали, - поздоровавшись за руку, наивно верещит новый конюх. Парень молодой, толковый, простой.

– Вот я такой весь внезапный, Азиз. Привыкай, - ухмыльнулся.
– Верного сам оседлаю.

– А Верного нет, - улыбается он.

– Как нет?
– останавливаюсь по пути в конюшню.

– Гостья одна приехала, прошлась и выбрала его для прогулки.

– Какая еще гостья?
– пробасил я.

– Так это, - замялся Азиз, почесывая затылок.
– Симпатичная, с гонором. Сказала, с детсва верховой ездой занимается. Погуляла по конюшне, а тут Верный как заржет. Ну она на него такая...и говорит: “На нем поеду”. А я же не знал, что вы, - он стих, - приедете.

– Ох ни хера себе, - выргулся себе под нос. Верный специфический конь и уж точно не для красивых барышень. Для таких у нас арабский жеребец Оскар - тот еще дамский угодник. А Верный - это черный дьявол. Мой любимчик.
– Он же строптивый. Может ее скинуть.

– Так он чуть не скинул. Как на дыбы несколько раз встал, а она такая - раз-раз - и все, усмирила. Почти два часа уже катается.

– Поверить не могу, - цокаю, головой качаю.
– Вот это предатель.

– А вон они как раз вернулись, - Азиз взмахнул рукой и указал на ворота. Я тоже обернулся и увидел хрупкую наездницу, красиво и уверенно сидевшую в седле. Чтобы лучше рассмотреть ее снял солнцезащитные очки и прошелся по ней взглядом. Черные сапоги для верховой езды, бежевые, облегающие брюки и синяя футболка-поло, почти как у меня. Она подчеркивала ее осиную талию и высокую грудь. Еще на ней был шлем и перчатки - ничего не скажешь, хорошо подготовилась.

Верный остановился на приличном расстоянии от нас, но мне стало интересно понаблюдать, что она будет дальше. Девушка ловко спустилась с моего коня, погладила его плечу, что-то шепнула ему и ласково почесала шею. А этот предатель только довольно заржал.

И тут она коснулась пальцами ремешка на шлеме, отстегнула его, сняла и поправила длинную косу. Где-то за ребрами странно кольнуло, когда вид сзади показался мне знакомым. Незнакомка, наконец, повернулась, взгляды наши встретились, а меня чуть кондратий не хватил, потому что передо мной стояла вчерашняя Принцесса с голубыми, как океанские льдины, глазами.

Что там Ания про нее говорила: “Красивая? Как куколка?”

Сая

Место действительно потрясающее. Тот случай, когда ожидание и реальность совпали на сто процентов. КСК “Номад” покорил меня огромной территорией, инфраструктурой, чистотой, конюшней и ее обитателями. А уж этот черный красавчик Верный хоть и оказался норовистым, но и его я приручила. Пришлось, конечно, попотеть, когда он то и дело взвивался на дыбы, но игра стоила свеч.

За пределами клуба я перешла на рысь, которая быстро превратилась в галоп, стоило выйти в поле. Я скакала все быстрее и быстрее, подставляя лицо солнцу, чувствуя себя свободной и счастливой, больше не думая ни о бывшем, ни о том, что вчера только по счастливой случайности осталась жива сама и не убила целую семью. Да простит меня Всевышний!

Эта поездка нужна была мне как воздух, как лекарство от одиночества, боли и страха. И когда я летела на Верном быстрее ветра, мне казалось, что мы стали единым целым, понимая друг друга без слов. Это именно то, за что я с юности люблю верховую езду.

Прошел примерно час, когда я чуть успокоилась и вновь перешла на рысь, когда въехала на территорию яблоневого сада. Воздух здесь был невероятным и вкусным, а пейзаж завораживал и успокаивал мои расшатанные нервы. Да, при всей моей любви к столице, но такой красоты там нет. Стало безумно интересно, кто же все это содержит в таком порядке - выразила бы ему свое почтение.

Вернувшись в КСК, я спустилась наземь, поблагодарила Верного и сняла шлем. Странное жжение между лопаток почувствовала, и тут же обернулась. Господи, только не это!