– Пап, - вхожу в кабинет и кладу руки на высокое отцовское кресло, - твои внуки сейчас разнесут железную дорогу.

– Да?
– спохватился он и тут же встал.
– Пойду посмотрю. Я с таким трудом ее строил. Зрение уже не то.

– Вот и иди посмотри. А то к Новому году ничего не останется.

– Я с тобой, аташка, - Диана спрыгивает с колен папы, бежит к деду и берет его за руку. Все-таки решение переехать сюда было правильным. Диана растет в окружении двоюродных братьев и сестер. У нее есть бабушки и дедушки, дяди и тети, а у нас с Фархатом есть люди, к которым ее можно привезти с ночевой. Да и я без дела не сижу и открыла здесь семейное кафе с большой игровой зоной. Пока все получается и тут, и там.

– Ты снова сдался, - улыбаюсь и обнимаю мужа за талию.
– Как бы ты ее не избаловал.

– Тебя же не избаловали, - смотрит на меня сверху вниз и касается ладонью щеки. Тело до сих пор реагирует на все его прикосновения, но мы все-таки не дома и за дверью полно людей.

– Да, но у меня не было собственной лошадки в пять лет. Хотя, - задумываюсь, - меня папа катал на спине.

– Поедешь с нами?
– он касается губами лба, век и носа, и я знаю, что будет дальше.

– Куда я от вас денусь?
– обреченно вздыхаю и приоткрываю рот в ожидании поцелуя.

– Люблю тебя, малыш, - шепчет он.

– И я тебя, Фарочка.

Фархат не заставляет долго ждать, и как только его губы накрывают мои, я зарываюсь пальцами в его теперь уже полностью седые волосы, царапаю кожу и тихонько постанываю. Вот он мой единственный. Навсегда.