Малфас наблюдал, как Лиллиана зашла в дом. На самом деле, ему хотелось отправиться следом и проверить, насколько надёжно её запер отец.

Только это навлечёт на них обоих неприятности. Всю прелесть которых он ощутил, когда вернулся на крышу, где его ждал Офелес с кучей соломы.

– Ты не догадался принести мне воды, верно?

– Э-э...

Офелес рассмеялся.

– Забудь. Я просто подшучиваю над тобой.
– Он хлопнул Малфаса по спине.
– Я больше обеспокоен тем, что дочка забыла, что её отец жарится тут на солнце.

Когда это они успели настолько сблизиться, что старик прикасался к нему так по-дружески? Его должен пугать сей факт. Но, как ни странно, Малфасу нравилось.

Малфас вернулся к работе. Но через несколько минут замер, осознав, что Офелес пристально смотрит на него.

– Что-то не так?

– Когда ты собираешься просить у меня руки моей дочери?

Малфас, опешив, моргнул. Потом снова.

«Я правильно услышал вопрос старика?»

– Прости, что?

– Я не дурак, парень. Иначе, зачем кому-то из тебе подобных столько месяцев ошиваться здесь? Я знаю, на что ты способен. И могу только представить дворец, который ты называешь домом. Зачем тебе отказываться от палацев и оставаться в моем сарае?

«На это сложно ответить».

– Я не живу во дворце.
– Честно говоря, его жилье было ненамного лучше сарая.

– Ты полубог.

– Чей отец ненавидит его.

– А что с матерью?

– Не знаю. Возможно, мертва. Скорее, надеюсь на это.
– Малфас не знал, почему доверяет старику. Это так не похоже на него - делиться сокровенным. С другой стороны, он привык говорить об этом Лил. Возможно, дерзкая открытость стала следствием того, что он рядом с ней. Это имело столько же смысла, как и любое другое объяснение.

– Ты ненавидишь свою мать?

– Нет. Это слишком сильные эмоции для существа, которого я никогда по-настоящему не знал. Мне она безразлична. Она бросила меня отцу, а потом продолжила жить своей жизнью, словно меня не существовало.

– Твоему отцу было не просто.

– Не совсем. Он поручил моё воспитание одной из своих жриц. Но, по крайней мере, навещал время от времени.
– В основном, чтобы убедиться, что Малфас не поддался своим демоническим корням. Или, в противном случае, наказать сына.

Малфас точно ненавидел своего отца. И отрицать этого не мог.

– Значит, у тебя никогда не было семьи.
– Утверждение, а не вопрос.

– Теперь она у меня есть.
– Признание бездумно сорвалось с губ.

Малфас ожидал, что Офелес рассердится на него за такие слова. Но вместо этого старик по-доброму улыбнулся ему.

– Так вот почему ты не уходишь?

– Мне нравится быть частью чего-то.
– Кроме войны и армии, где он стоял особняком от своих солдат. Те завидовали званию и возмущались тем фактом, что его отец –

бог. Малфасу всегда казалось, что рядом с подчинёнными у него на спине висит мишень.

Здесь ему нет нужды постоянно защищаться. Ни Лил, ни Офелес не отпускали злобных замечаний или завуалированных в комплименты оскорблений.

– Итак, я снова спрашиваю тебя… каковы твои намерения в отношении моей дочери?

– Я бы с удовольствием взял её в жёны. Не было бы для меня большей радости.

Офелес улыбнулся.

– Тогда тебе следует спросить у неё. Лучше раньше, чем позже.

Это легче сказать, чем сделать. Малфас жил в страхе, что Итзэль или кто-то другой придёт искать его. Представить страшно, что они сделают, если найдут его здесь.

С ней.

Для людей это обернётся катастрофой. Особенно, если собратья-демоны поймут причину, побудившую его бросить всё.

Лиллиана.

С ней расправятся мгновенно. Даже ради того, чтобы заставить Малфаса вернуться домой. Лисиа убьёт её из чистой ревности. Хотя между ним и демоницей нет никаких настоящих чувств. Из чистой злобы и уязвлённого самолюбия она захочет оторвать Лил голову.

«Тогда я прикончу стерву. И буду надеяться, что прежде Лисия не убьёт мою любимую».

«Даже не думай об этом. Твой вид проклят богами. Им не положено влюбляться и… чинить крыши. Ты воин, а не фермер».

И все же, эта маленькая ферма принесла ему больше счастья, чем Малфас мог вообразить.

«Где мне найти сил, чтобы уйти? Оставить её?»

Движение внизу привлекло его внимание. Лил шла к колодцу за водой. От её вида в бледно-зелёном платье у него сердце учащённо забилось. Она самое прекрасное создание на свете.