Закари

В первый раз, когда у меня начинается приступ паники, я сижу у кабинета мистера Эмброуза.

Встреча, которую я собираюсь провести с ним, несерьезная — я просто хочу обсудить вопрос о досрочном допуске к экзамену по латыни, чтобы я могла начать изучение латыни на A-level раньше и оставить себе место для изучения других предметов, когда я буду учиться в старшей школе. Мой учитель латыни уже обсудил это с ним, но мистер Эмброуз хочет провести более неформальную беседу, прежде чем мы примем какое-либо решение.

Я сажусь на тот же зеленый стул, на котором всегда сижу, когда жду у его кабинета. Оно стоит напротив его двери, и свет из окна падает прямо на нее. Несмотря на то что мистер Эмброуз заканчивает встречу с учителем, я держу осанку прямо, пока жду его, не желая, чтобы он застал меня развалившимся в кресле.

Мои пальцы сцеплены перед собой, руки лежат на бедрах. Я смотрю на свои руки, на часы на запястье.

Когда это происходит, это происходит без всякой причины.

Я не думаю ни о чем особенно напряженном. У меня даже день не особо напряженный — особенно по сравнению с теми днями, которые были у меня в последнее время.

Ни с того ни с сего у меня заколотилось сердце. Это неприятное ощущение, и я испуганно хватаюсь за грудь. Сердцебиение ускоряется, и каждый удар вызывает дрожь, ужасный шок в ребрах. Пальцы впиваются в грудь, и я с каменной уверенностью понимаю, что у меня сердечный приступ.

Я падаю вперед со стула, ударяясь о землю коленями и локтями. Из меня вырывается глухой стон — звук абсолютного ужаса. В этот момент в голове у меня не какофония мыслей, а совсем наоборот. Он спокоен и пуст.

Я смотрю на себя как бы со стороны и понимаю, что умру.

Я слишком молод, чтобы умирать, и мне еще так много предстоит сделать, увидеть, узнать. Я до сих пор не разгадал тайну Теодоры. Я не могу умереть, не узнав всех ее секретов, не запечатлев в себе форму ее сердца и души, не подержав ее рядом хотя бы раз.

Я падаю на бок, и мой рот бесшумно открывается. Я хочу закричать и позвать на помощь, но не могу. Я пытаюсь перевести дыхание, чтобы хватило воздуха для крика, но не могу даже закричать.

Я даже не замечаю, как открывается дверь мистера Эмброуза.

Затем мистер Эмброуз и другой учитель приседают по обе стороны от меня. Учитель нежно держит меня за плечо, потирая руку. Мистер Эмброуз смотрит на меня сверху вниз, его ореховые глаза серьезны.

— Закари, у тебя паническая атака. — Его голос спокойный и очень мягкий. — То, что ты сейчас чувствуешь, может показаться невероятно страшным, но это не опасно. С тобой все в порядке. Мне нужно, чтобы ты дышал вместе со мной, хорошо?

Он считает и дышит вместе со мной, вдыхая через нос, а затем выдыхая через рот. Я подражаю ему изо всех сил, нагнетая воздух в свою слишком тесную грудь. Я пытаюсь рассказать ему о своем сердце, о смерти, но слова не выходят.

Я хочу сказать ему, чтобы он забрал Теодору.

Я хочу увидеть ее. Мне нужно ее увидеть.

Я хочу сказать мистеру Эмброузу, как я беспокоюсь — что никогда не смогу удержать ее, что она слишком хороша и сильна. Я хочу признать перед ним правду, что я не выполнил священный долг, который он мне поручил, что я ни разу не помог ей, когда она только приехала в Спиркрест, что я никогда не мог ей по-настоящему помочь.

Мистер Эмброуз и учитель осторожно помогают мне подняться.

— Хорошо, Закари, ты отлично справляешься. Теперь я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня. Сконцентрируйся, хорошо? Я хочу, чтобы ты назвал три вещи, которые ты видишь вокруг себя прямо сейчас.

Я сглатываю и оглядываюсь по сторонам. Задание — я могу его выполнить. Я хорошо справляюсь с заданиями.

— Дневной свет, — прохрипел я. — Синее кресло. Олений папоротник.

Мистер Эмброуз поднимает бровь. — Ты прав — отличная работа, Закари. Как всегда, ты меня поражаешь. Откуда ты знаешь, что это олений папоротник?

— Моя младшая сестра, — говорю я. — Любит растения. Я узнал листья.

Мистер Эмброуз кивает. — Молодец, Закари. Хорошо. Теперь ты можешь назвать три звука, которые ты слышишь?

Я киваю. — Сердцебиение. Часы. Вы.

— Отлично. Ты отлично справляешься. Наконец, можешь ли ты назвать три части своего тела?

Я смотрю вниз. Мое тело чувствует себя странно, как будто отношения между мной и ним изменились. Я не ожидал, что оно так предаст меня, так внезапно и безжалостно обернется против меня.