Шрифт:
— Ксандер, нет! Я в порядке! — Я подхватила подол платья и бросилась к нему. — Я в порядке!
Он тут же отпустил Дюка и обнял меня.
— Ты уверена? Он не причинил тебе вреда?
— Не причинил, — кивнула я. — Честно, не причинил. Ты видел мой приём: поднять мост, бросить вниз?
— Нет. — Он посмотрел на меня с восхищением. — Ты его применила?
— Сработало! — возбуждённо сказала я. — Честное слово, сработало!
А потом я разрыдалась.
Позже, после того как я дала показания в полиции, вернула драгоценности, избавилась от платья, смыла макияж, обняла маму и рассказала ей всю историю за парой очень крепких коктейлей, Ксандер уложил меня в постель и забрался рядом.
— Я так рада, что ты здесь, — прошептала я, прижимаясь к нему и кладя щёку на его грудь.
Было ли что-то приятнее, чем лежать с ним вот так, кожа к коже? Чувствовать его тёплое, крепкое тело рядом? Слушать, как его сердце бьётся совсем рядом с моим?
— Мне так жаль, что я ушёл, — сказал он. — Я знал, что что-то не так. Когда думаю о том, что могло случиться, если бы я не успел… меня это просто убивает.
— Ты испугался?
— Блядь, да.
— Что? Великий и ужасный Ксандер Бакли признаёт, что может бояться?
— Похоже, так. Только держи это в секрете.
— Хочешь узнать один из моих? — Я поцеловала его в грудь.
— Я хочу знать их все.
Я приподняла голову и посмотрела на него, сердце бешено стучало.
— Я люблю тебя.
— Я…
Я тут же закрыла его губы рукой.
— Нет, не говори ничего. Мне не нужны слова в ответ. Я просто хотела, чтобы ты знал, что я чувствую, и как я тебе благодарна.
Он убрал мою руку.
— А когда мне можно будет сказать то же самое?
— Может, завтра.
— Как великодушно.
— Я ведь любимая девочка всей страны.
Даже в темноте я почувствовала его улыбку.
— Скажи ещё раз.
— Я люблю тебя.
— Мне нравится, как это звучит из твоих уст. Иногда хочется намазать твой голос на печенье и проглотить его целиком.
У меня пробежали мурашки по всему телу, от макушки до кончиков пальцев.
— Я так скучала по тебе сегодня. Я знаю, мы не всегда сможем быть рядом друг с другом, даже в важные моменты, но сегодня без тебя было совсем не так.
— Я сделаю всё, чтобы быть рядом в важные дни, обещаю.
— Я тоже, — сказала я. — И я так рада, что мы летим вместе завтра.
— Ты не обязана, знаешь ли. Открытие моего бара — это не то же самое, что твой большой концерт. И у меня вряд ли будет много свободного времени на выходных.
— Тише. Я лечу, и точка. — Я дважды ткнула его в грудь пальцем. — Ты уверен, что твоему отцу не будет мешать, если я останусь у тебя?
— Да. Это безопаснее, чем отель. И я обещаю, скоро займусь поиском дома.
— Сперва открой бар. Дом может подождать.
— Жаль, что у нас такой ранний рейс, — пробормотал он, его руки скользнули под одеяло. — Нам вставать через шесть часов. Ты, наверное, устала. Хочу, чтобы ты выспалась.
— Я посплю в самолёте, — сказала я, перекатываясь на спину и притягивая его к себе. — А когда прилетим — смогу спать весь день, если понадобится.
Он устроился между моих бёдер.
— Значит, я могу не давать тебе спать подольше?
— Я буду очень недовольна, если ты этого не сделаешь.
— Я не могу оставить тебя неудовлетворённой, правда? — Он опустил губы к моей шее, затем к плечу, к груди. — А то ты ведь можешь написать об этом песню. Моя репутация будет разрушена.
Я хихикнула, когда его щетина защекотала мне живот.
— Кстати о разрушенной репутации, я не могу дождаться, когда завтра появится фото Дюка из полицейского участка.
Ксандер приподнял голову.
— Обязательно говорить о нём сейчас?
— С этим огромным фингалом и сломанной челюстью… Которую он заслужил.
— Он заслужил больше, — пробормотал Ксандер, разводя мои бёдра.
— Таблоиды просто взбесятся, — сказала я, задыхаясь от удовольствия, когда его язык провёл медленный, дразнящий круг. — Особенно когда появится запись с камер.
Оказалось, что в каждом офисе Milton были камеры наблюдения, и на записи прекрасно видно, как Дюк нападает на меня. Но что ещё лучше? Там было отчётливо показано, как я даю ему отпор своим приёмом — поднять мост, бросить вниз. Надеюсь, это видео разлетится по всем сайтам, соцсетям и новостным каналам. Дюк получит по заслугам.