— Ну, раз уж мы тут, не могу не спросить: слухи правдивы? — Репортерша улыбалась, обнажая ровные белые зубы на фоне ярко-красной помады. — Вы снова вместе?

— Не стоит верить слухам, Кэрри, — с игривой ухмылкой ответил Дюк. — Мы с Пикси просто хорошие друзья.

— Это правда? — Кэрри повернулась ко мне, протягивая микрофон.

Я изо всех сил старалась не выдать раздражение. Я ведь просила его сегодня называть меня Келли. Улыбнулась и кивнула:

— Правда. Мы просто друзья. К тому же я встречаюсь с другим.

Глаза Кэрри чуть не выскочили из орбит.

— Кто он?

— Пока секрет, — сказала я, чувствуя, как Дюк напрягся рядом.

— Ооо, таинственный поклонник! — весело воскликнула Кэрри, обращаясь к камере. — Вы слышали это первыми! Передаю слово Джеймсу.

Дюк потащил меня внутрь Milton и резко остановился в стороне от остальных.

— Что это было?

— Что именно? — с невинным видом переспросила я. Совсем рядом стоял Мариус, так что я не боялась.

— Ты с кем-то встречаешься? С кем?

— Не твое дело.

Он сжал губы, выдохнул через нос.

— Мне не нравится, когда меня вот так подставляют, Пикси.

— Келли, — напомнила я. — Меня зовут Келли Джо Салливан. Запомни, пожалуйста.

— Дюк? — его пиарщица осторожно тронула его за плечо. — Нам нужно за кулисы. И здесь слишком много народу.

— Дай нам минуту, — резко отрезал он. Потом поднял руки, как бы сдаваясь. — Ладно, извини. Все на нервах. Поговорим позже. Главное — сделать хорошее шоу.

— Хорошо, — согласилась я, хотя у меня не было ни малейшего желания разговаривать с ним позже.

Я уже скучала по Ксандеру. И жалела, что сказала ему уходить.

За кулисами Дюк пошел в одну сторону, а меня проводили в другую.

В гримерке команда визажистов и парикмахеров подправила мне макияж и прическу. Я с облегчением вздохнула, когда вошла Джесс.

— О, привет! Дашь мне телефон на секунду?

— Конечно, — сказала она, доставая его из сумки.

Но сети не было.

— Черт, даже сообщение не отправить.

— Здесь просто кошмар, — отозвалась парикмахер. — Будто средневековое подземелье.

Вздохнув, я бросила телефон обратно в сумку Джесс.

— Придется подождать.

Когда я была готова, Мариус проводил меня к двери, ведущей на сцену. Человек в черном, с бейджем на шее и планшетом в руках, остановил нас и сказал, что Мариус может подождать меня в коридоре. Я должна была выйти через этот же вход.

Мариус посмотрел на меня.

— Хочешь, я пойду с тобой?

— Это запрещено, — вставил тощий парень с планшетом.

Мой телохранитель посмотрел на него, как на назойливое насекомое.

— Я тебя не спрашивал.

— Все в порядке, Мариус, — я коснулась его предплечья. — Подожди меня здесь.

Он явно был недоволен, но все же кивнул.

— Ладно.

Парень с планшетом провел меня за кулисы, и у меня засосало под ложечкой.

Дюк открыл вечер, как всегда, с легкой болтовней, поданной его фирменным южным акцентом и беззаботным обаянием. Честно говоря, я была поражена, когда он представил меня как Келли Джо Салливан. Почему-то я была уверена, что он этого не сделает.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать наш город, нашу историю, наших музыкантов, наши песни и отношения, которые их вдохновляют, — говорил он. — И сейчас я хочу представить вам особенного для меня человека. Вы, возможно, знаете ее под другим именем, но она по-прежнему остается любимицей кантри-музыки. Давайте поприветствуем мисс Келли Джо Салливан!

Сердце бешено заколотилось в груди, когда я вышла к нему на сцену. За моей спиной заиграли первые аккорды, и я трижды постучала пальцем по груди — вдруг Ксандер смотрит. Затем позволила музыке заполнить меня, энергии зала — поднять меня, а словам песни — рассказать историю. Я перевоплотилась в женщину, мечтающую вернуть прошлое, простить, забыть, снова влюбиться. Чтобы выступление получилось искренним, я думала о Ксандере — о наших днях в домике, о том, как он заставлял мое сердце биться быстрее, кожу гореть, а душу раскрываться.

Я смотрела на Дюка, но каждую ноту, каждое слово я пела для другого мужчины.

Но еще и для себя. Я знала, что это выступление — начало чего-то важного для меня. Я чувствовала это в каждой клеточке. Вложила в песню всю себя, и когда она закончилась, зал взорвался громом аплодисментов.

Дюк сжал мою руку. Я посмотрела на него, он улыбнулся и я улыбнулась в ответ. Во мне вспыхнуло нечто похожее на тепло. Привязанность к этому месту, к этим людям. Может, мы действительно могли бы быть друзьями? Может, я сумею его простить и оставить прошлое позади? Я не хотела, чтобы Дюк Прюитт стал моим врагом. Может, эту трещину еще можно было залатать.