Я подготовила его тарелку и налила чашку кофе, сделав именно так, как он любил. Готовить для него не входило в мои должностные обязанности, но с тех пор, как я начала, у нас это вошло в легкую привычку, и это меня не беспокоило. Возможность жить в качестве рабочего предмета мебели в его пятизвездочной жизни была мне близка настолько, насколько я была близка к тому, где мои подруги Пейдж и Джанин уже зарекомендовали себя.

— Бейли знает толк в искусстве, когда видит его, — сказал Гейдж, выпуская Летти из объятий, в которые он ее заключил, и занимает место за кухонным островком.

Я улыбнулась и поставила перед ним его тарелку.

— Очень жаль, что она так ничего и не сделала с этим, — добавил он, прежде чем откусить большой кусок.

Я нахмурилась на него и рывком забрала его тарелку обратно, унося ее на другую сторону кухни, где прислонилась к столешнице. Я отломила кусочек и бросила на него испепеляющий взгляд.

Он поднял руки в знак защиты.

— Что? Кто специализируется на философии, когда все, что он хочет делать, - это рисовать?

— В искусстве много философии, — сказала я, — и ты знаешь, почему я это сделала. Мама сказала, что искусство никогда никуда меня не приведет.

Гейдж закатил глаза.

— Прекрасно. Искусство и философия — это потрясающе. Пожалуйста, научи им мою дочь. А теперь верни мне мои яйца.

Я усмехнулась и вернула ему тарелку без еще одного кусочка.

Он покачал головой, его густые черные волосы все еще были влажными после душа, который он принял этим утром. У этого человека был свой распорядок дня, и я была посвящена почти во все его временные интервалы. В том числе до и после секса на одну ночь. По какой-то причине мне стало грустно видеть, что он не прилагает никаких усилий, чтобы найти женщину, которая действительно была бы его достойна.

— Эта утренняя «зайка» была настоящим угощением, — сказала я, поднимая кружку с кофе и делая глоток.

Он оглянулся через плечо на Летти, все еще поглощенную своей раскраской, прежде чем снова сосредоточить свое внимание на мне.

— Я хотел выпроводить ее отсюда до того, как Летти проснется, но дочь рано встает. Девушка сказала что-нибудь при ней, из-за чего я должен чувствовать себя виноватым?

Я вздохнула и покачала головой.

— Нет. Только обо мне. Хотя я к этому уже привыкла.

Он наклонил голову.

— Это не важно.

Гейдж отложил тост и вытер руки салфеткой.

— Если они говорят тебе обидные вещи, я перестану приводить их домой.

Тепло разлилось у меня в груди. Он сделает это для меня?

— Это просто смешно. Это твой дом. Честно говоря, тут нет ничего особенного.

— Все, что вызывает у тебя дискомфорт, является таковым. Я думал, ты не против, но если это не так, я найду другие способы.

— Почему тебя это так волнует?

Он оттолкнулся от островка и подошел ко мне, остановившись примерно в дюйме от меня.

— Ты заботишься о моей дочери, когда я не могу, — он понизил голос, как я предположила, чтобы Летти не услышала. — А еще ты очень важна для нее и для меня, и я не могу допустить, чтобы что-то заставило тебя уйти… это ее раздавит.

Я проглотил ком, застрявший в горле. Хотя у меня не было планов покидать Летти в ближайшее время, я знала, что не смогу быть ее няней вечно. Все, чего я когда-либо хотела — помимо, может быть, собственной галереи, — это когда-нибудь обзавестись семьей, и хотя я любила эту работу и Летти, никогда бы не заставила своих собственных детей чувствовать себя второстепенными. К счастью для меня, у меня не было мужчин, которые соперничали бы за то, чтобы надеть кольцо мне на палец, так что эта проблема еще не была реальной угрозой.

— Я никуда не уйду, — сказала. — Просто удивлена, что ты продолжаешь свои старомодные выходки после того, как она появилась. Я имею в виду, что она ведь твоя дочь. Что, если какой-нибудь парень обращался бы с ней так, как ты обращаешься с женщинами? — вопрос слетел с моих губ прежде, чем я успела отфильтровать его в своем мозгу.

Я зажмурилась, зная, что пересекла границу между работником и работодателем, но, черт возьми, мы были друзьями задолго до того, как он нанял меня.

Он был тем парнем, с которым я проводила каждое лето, отдыхая в коттедже его родителей и тайком выводя лошадей из стойл для ночных прогулок. Конечно, мы потеряли связь, когда я поступила в Корнелл, а он — в У-ваш, но это не умаляло того факта, что я знала его и что он заслуживал большего, чем череда бессмысленного секса, в которую он попал.

Когда я снова открыла глаза, он был застывшей статуей передо мной, погруженный в далекие мысли. Я ненавидела то, что вложила их туда, ненавидела то, что только, что заставила его усомниться в том, правильно ли он воспитывал свою дочь. Гейдж был чертовски хорошим человеком и еще лучшим отцом. Он потребовал оставить Летти ему, когда ее мать решила сбежать с другим игроком НХЛ сразу после рождения девочки. В том же сезоне Гейдж был на скамейке запасных, когда сломал ключицу и порвал вращательную мышцу, но это не помешало ему унимать ночные кошмары или менять подгузник. Кроме того, не похоже, чтобы Хелен сильно помогала, когда она действительно была рядом.