Парень орудовал мечами, войдя в ритм, словно не был человеком из плоти и крови, а был механизмом, не знающим усталости. Всё потому, что воевода с Прониным, заставляли его часами тренироваться, повышая выносливость. Генка был благодарен учителям в этот момент, но старался не отвлекаться на посторонние мысли. Всё пропитывал и насыщал клинки своей энергией, и они не подводили его, пожирая дух крылатой нечисти, оставляя за собой след эфирной ловушки, которая приумножала количество трупов вокруг паренька.

Но этого было мало. Бесчисленная стая облетала его, разделившись на два потока, и рвалась через бездыханную воздушную стену Алексея. Все качки, первыми влетевшие в бездыханное пространству, погибли моментально, упали на пол. За ними вторые и третьи, но чем больше нечисти прорывалось в зону действия сил Алексея, тем быстрее слабела она, тем больше мелких птиц прорывалось через препятствие и понижало уровень издаваемого звука.

Едва первые птицы оказались подле Алексея, как он тут же окутал себя потоком быстро вращающегося воздуха, отбрасывавшего в разные стороны всех, кто пытался им поживиться. Вдруг, что-то ярко вспыхнуло, и часть пролетавших мимо Лёшки птиц оцепенела на лету и рухнула на пол. С другой стороны качки угодили в ловчую сеть. Потом опять вспышка, опять падающие птицы и новая партия оказывается в сетях. Но этого всё равно мало.

Мелким, юрким птичкам удалось разрушить бездыханный барьер своим количеством и они, неся потери от демонических сил, пролетели дальше, прямо в стену из молний. Теряя сородичей преодолели и её, попали под поток кислоты и с ним справились, жертвуя сородичами, которые подставляя свои спины под разъедающий поток, защищали от него пролетавших ниже птиц.

Вскоре вся девятнадцатая сота кишмя-кишила качками, пытавшимися даже спрятанную в сетях добычу Лава расклевать. Что уж говорить о зырках, от которых остались лишь скелеты.

И тут перед глазами Генки всё закружилось, к горлу подкатила тошнота, и он понял, сила низких вибраций, созданных птицами начала своё воздействие. Дышать становилось труднее, движения замедлялись, и невольные мысли о смерти промелькнули в голове. Неужели он вот так помрёт из-за птичьих криков?

Вдруг громогласный, оглушительный рёв раздался за его спиной, заглушая птичий гомон. Помещение затряслось, а тело парня отказалось повиноваться и он медленно, словно во сне, начал падать на пол вместе с бесчисленными качками. Мелкие птички падали вокруг него, словно снег. Падала и земляная стена, которой Никита запечатал выход из соты, падал Мирон, Олесь и демоны. Даже анчутки, оцепенев упали. И только четверо товарищей, спасённых Генкой, остались стоять на ногах, и каждого окружала густая, плотная аура, в которой легко просматривалась форма крылатого дракона.

— Что за! — воскликнул Максим Данилович, растерянно стоявший изгнанником в восемнадцатой соте, перед рушащейся земляной дверью. — Что за?! — только и мог он сказать, глядя на открывавшийся вид. Он видел кучи трупов непонятных существ, видел своих учеников бездвижно лежащих на полу, видел призраки драконов и страх проник в его сердце. Сглотнув, хотел было бежать на помощь, но тут, Никита встретился с ним взглядом и Макс остолбенел.

Глаза его ученика больше не были человеческими. Прямо сейчас на Максима, Никита смотрел змеиными глазами, и от этого взгляда становилось жутко.

— Не ходи сюда! — голос Лава, привёл наставника в чувства. — Не смотри сюда. И другим, ходить и смотреть нельзя. Мы тут всё зачистим, и тогда можно будет войти. А сейчас не мешай.

— Ч-что с детьми? — встревоженно спросил макс, не в силах оторвать взора от гипнотического взгляда Никиты.

— Ну ты, учитель ещё называешься. Не боись, с ними полный порядок. Очухаются через пару минут и будут лучше прежнего, — Лав успокаивающе похлопал наставнику по плечу. — Просто наши детишки пробудили свой дух. Чего и следовало ожидать, раз вы их лечили с помощью драконьих яиц. Теперь в наших детишках живёт драконий дух в качестве расплаты за использование яиц из кладки.

— Я не знал этого.

— Ладно, горе учитель, — усмехнулся демон. — Задержи идущих сюда людей, а я на время заплету проход сетью, чтобы никто не мог войти и дам ребятишкам попировать на славу. Шутка ли, пробудить таких духов. Теперь они голодные как звери. Если сунетесь, и вас сожрут, не подавятся. Понятно?

— Понятно, — ответил Макс, продолжая смотреть на подопечных. Заметил, что Олесь первым пришел в себя, зашевелился и первым делом активировал технику исцеления. За ним Мирон подал признаки жизни, затем Генка и только остальные четверо продолжали стоять недвижимо.

Что произошло дальше, Макс не увидел, ведь Лав закрыл проход плотной сетью, скрывавшей происходящее внутри от посторонних глаз. Вскоре из-за плотной сети потянуло приятными ароматами жаренного мяса, послышались звуки чавканья и наставник немного успокоился. Стало понятно, парни лакомятся добычей и кормят анчуток.

Вскоре донёсся топот ног и в восемнадцатую соту вбежали солдаты во главе с Глебом.

— Где все? Что тут происходит? — увидев одиноко стоящего Максима перед заплетённым входом в девятнадцатую соту, встревоженно спросил Глеб. — Мы переловили с десяток зырков и пошли вам на подмогу. Где ваши ребята? Где остальная нечисть? — всё ещё не понимая, почему Максим так спокойно стоит, спрашивал он, выражая мысли подчинённых, настроившихся на жаркое противостояние волне.