– Эй! – недовольно воскликнул водитель. – Куда?!

– Жень, говори, куда!

Она удивлённо раскрыла глаза, глядя на меня и назвала адрес.

– Комсомольский проспект, дом девятнадцать.

Неплохо.

– Саша…

– Чего? – бросил я и повернулся назад, вглядываясь в темноту.

Проблесковых маячков не наблюдалось.

– Саша… я ничего не понимаю… Ты что… сотрудник?

– Да, сотрудник швейной фабрики.

– Нет-нет… это мы так думали… А на самом деле?

– И на самом деле, Жень. Нужно же было что-то говорить. Или ты хотела прокатиться со светомузыкальными эффектами?

– Но за что? – подняла она руки и потрясла ими.

Практически, воздела к небу.

– Потом расскажу, – кивнул я на таксиста, и она замолкла, прикусив язык.

Замолкла, но во все глаза смотрела на меня.

– Так может быть… – не выдержала она. – Ты не мог мне звонить из-за того, что нельзя было?

– Не звонил? – нахмурился я.

Дурак ты, Саня. Такая девушка, а ты не звонил.

– Из-за… службы?

– Женя! – криво улыбнулся я. – Какая, нафиг, служба! Я просто отбоярился, понимаешь? Наврал с три короба, чтобы нас отпустили…

– Наврал?

– Да. Так что можешь успокоиться и выкинуть это маленькое происшествие из головы. Я не гэбист.

– То есть… Нет… Нет-нет… Ты что, с такой лёгкостью врёшь? То есть, получается, что ты отлично врёшь, а, с другой стороны… значит ты что-то натворил?

– Давай немного помолчим.

На этот раз она замолчала и до самого конца дороги не произнесла ни слова. Из радиоприёмника лились песни и немного праздничного настроения, заметного в голосах дикторов.

Люди встречаются, люди влюбляются, женятся

Мне не везет в этом так, что просто беда

Вот наконец вчера вечером встретил я девушку

Там, где тревожно стучат, гудят поезда…

Я расплатился с таксистом и пошёл за Женей, медленно бредущей к подъезду.

– Жень!

– Знаешь, – задумчиво начала она, останавливаясь и встряхивая волосами. – Я думаю, что если ты не звонил мне не потому, что не мог…

– Я, правда, не мог, Жень. Я ведь был в таких местах всё время, где и связи-то нет.

– А что ты там делал? Ты же в снабжении работаешь.

– Ну… мелкие предприятия, кустарные, практически… Там свет-то не везде есть…

– Сейчас у тебя значительно хуже получается, – грустно усмехнулась она.

– Что получается?

– Врать, Саш. Сейчас ты это делаешь очень неумело.

– Ну, вот, а ты сказала, что я врун прирождённый.

– Нет, такого я не говорила. Но милиционерам ты мастерски головы запудрил. Я тоже поверила, что ты прям агент какой-то.

– Джеймс Бонд, – кивнул я.

– Вот-вот… Я думаю, нам обоим нужно время, чтобы собраться с мыслями.

– Что это значит? Хочешь поставить всё на паузу?

– Как-как? – удивилась она. – Поставить на паузу? Пожалуй… Но только дело в том, что ты сам поставил всё на паузу. Не я, а ты, Саш. Ну, если тебе надо ещё подумать, чтобы что-то там понять или переоценить, я не против. Я подожду. Но только не очень долго, хорошо? Потому что мне в таком подвешенном состоянии находиться не очень приятно. Я понимаю, ты уехал, хотя мог бы остаться, но был не готов принять решение. Мне не нравится, но ладно. Только то, что ты просто исчез с горизонта, мне немного непонятно. Это неправильно, на мой взгляд. Я ясность люблю, ты же знаешь. Так что скажи сам, когда будешь готов хоть что-то сказать.

Я закашлялся. Неожиданно, блин. Так это значит я её динамил… ну то есть… Саня Жаров. А я-то сразу и не понял. Ну и дурак ты, Саня.

– Жень, ты не сердись, – попробовал я спасти ситуацию. – Я ничего на паузу ставить не хотел и не ставил. Я думал, что это ты сама… Как сказать-то…

Ну что же, Александр, раз мне пришлось стать тобой, придётся исправлять твои косяки. А что, если я должен был остаться здесь надолго или даже навсегда? Что тогда? Надо же как-то приспосабливаться, что-то делать, как-то жить, причём своей собственной жизнью, чтобы не быть вечной тенью другого человека.

– Что?! – распахнула глаза Женя. – Я?! Ты думал, что это я виновата?! Ну, знаешь! Твоя ревность была совершенно беспочвенной и необоснованной. И если ты решил таким образом меня наказать за то, чего я никогда не делала, то нам говорить не о чем. В общем, определяйся. Я всё та же. И жду твоего решения.

Она резко повернулась и, зашагала к подъезду. Я пошёл за ней, довёл до квартиры, но она нарочито меня не замечала. Тогда я вышел из дома, перебежал проспект и пошёл к метро. Постоял, глядя на мозаичное панно над входом на «Фрунзенскую» и поехал домой.