Это случилось два месяца назад. В моём сне вдруг раздаётся трель мобильного телефона. Я беру его и слышу голос моей подруги Оли. Она изучает Веды, и ничего нет удивительного, что я вижу её одетой в белое сари. Её лоб украшает знак Вишну — тилака. Образ дополняют кантхималы — бусы из священного дерева туласи. Она стоит у алтаря, поднося божествам лепестки роз. Мобильник лежит на столе рядом, с включённой громкой связью.

— Алло, Ника! Ты слышишь меня? — взволнованно звучит её голос.

— Да, дорогая, что случилось?

— Я хочу дать тебе совет, что тебе надо делать. Только за него надо заплатить.

— Хорошо, деньги не проблема. Но ты можешь дать мне его сейчас?

— Да, могу. Ты должна взять билет в Молдавию и улететь туда, чтобы вести жизнь отшельницы.

У меня мелькнула мысль — Зачем так далеко ехать? Я уже давно в аскезе тут, дома. И в следующий миг, как по волшебству, в моих руках оказывается письмо. Оно красного цвета. Моя интуиция с ликованием шепчет сердцу, что оно от тебя. Я скольжу взглядом по конверту и замираю в изумлении. На конверте написан от руки обратный адрес. Черным фломастером, большими буквами, размашисто LONDON.

И тут я проснулась.

И самое удивительное, что действительно через месяц я достала красный конверт из почтового ящика. Вскрыв его, я вынула магнит в виде сердца, на котором было написано: «Love from LONDON». Интересно, это был подарок от тебя? Или я опять тону в своих иллюзиях…

Закрыв тетрадь, Вероника уже собралась идти спать, как вдруг её отвлёк скрип открывающейся двери соседней палаты. И — О, аллилуйя! Кого она увидела? Людмилу! Зажав сигарету в руке, та вышла покурить на сон грядущий. Когда глаза обеих подружек встретились, они, искренне улыбаясь, устремились друг к другу. Обнявшись на радостях, что проведут дни заточения вместе, они присели в кресла, чтобы рассказать последние новости.

— Ты как сюда попала? — спросила Людмила.

— Если бы я сюда не попала, то все газеты пестрили бы новостями о пожаре в новостройке, — хитро прищурив глаза, ответила Вероника. Потом она во всех деталях рассказала свою историю. — А ты что начудила? Тебя Олег привёз? Поругались?

— Какой Олег? Забудь! Я с ним полгода как разошлась. Теперь у меня друг Артур. Тоже из наших, со справкой. Я с ним у врача познакомилась. Он тоже на эксперименте, таблетки глотает. Что ты на меня так смотришь? Не бойся, он не буйный. Правда, со своими тараканами. Ты же знаешь, мне от мужчины нужна помощь. От денег я не отказываюсь, подарки тоже люблю. Но, представляешь, он перед тем, как что-то мне купить, закатывает глаза к небу и кричит как оглашенный: «Боженька. Людок хочет, чтобы я купил ей часы’. Можно мне потратить на неё деньги?» И, знаешь, его Бог меня любит! Разрешает, — смеялась Людмила. — Но три дня назад я попросила у Артура духи. И его Бог на сей раз отвернулся от меня. Артур мне сказал, что Бог попросил его передать мне, что я часто прошу о подарках и наши встречи стоит прекратить. Нет, ты представляешь?! В советчиках у него сам Боженька. Я закатила истерику. А мы были у него дома. Попросила вызвать мне такси, а этот подлец, уже ни с кем не советуясь, вызвал скорую и отправил меня сюда, — закончила свою эпопею подруга.

— Такси!!! Сюда!!! — хохотала Вероника. — Цирк-шапито!!! Нарочно не придумаешь…

Подружки договорились, что утром решат вопрос с медперсоналом о переезде Вероники в палату Людмилы. Как по заказу, как раз сегодня там освободилось койко-место. Ещё немного поболтав, подруги разошлись.

И опять потянулось резиной время пребывания Вероники в клинике.

Когда она прочитала это стихотворение Людмиле та спросила:

— А почему три шестёрки? Это же число дьявола.

— Я знаю, но случайно или неслучайно номер моей квартиры шестьдесят шесть, а день рождения шестого.

— Понятно, — докуривая сигарету, кивнула головой подружка.

— Как ты думаешь, нас выпустят домой к Новому году?

— Слушай сюда, красотка. Ведём себя так, как первоклассники е школе в течение первого месяца. По коридору ходим парою, в столовой вызываемся каждый день дежурить, никого не подкалываем, зубы чистим по утрам, а уши по вечерам. Листочки со стихами в цветочных горшках не сжигаем.

— А про голоса врачам можно говорить? — спросила подругу Вероника.

— Не сходи с ума, сходи лучше за водичкой, в горле пересохло, — войдя в роль учителя первого класса, скомандовала Людмила.

План сработал на все сто процентов. Через четыре дня, за сутки до Нового года, в отделении на двух шизофреничек стало меньше. Отперев дверь, они сразу же попали под кружащие в воздухе снежинки. Не сговариваясь, Люда и Вероника, открыв рты и высунув языки, со смехом стали ловить балерин зимы до тех пор, пока не столкнулись лбами.

— Мы сейчас, наверное, очень похожи на психов, вытирая варежкой лицо, пробормотала Вероника.

— Плевать, у нас справки уже есть. Нам многое теперь можно, — не переставая кружиться, обняла подругу Людмила. — Но ты права, дадим дёру отсюда, а то и, правда, сейчас санитары с носилками прибегут.

Подружки обнялись последний раз в уходящем году и разбежались в разные стороны — одна торопилась на автобус, а другая на трамвай.

Новый год — семейный праздник. Вероника встречала его со своим старшим сыном и его девушкой. Приход этой сладкой парочки был вполне креативный, в духе времени, к которому людям старшего поколения приходилось привыкать так же сложно, как и к съёмным протезам. Сын зашёл домой с подарочным пакетом и фотографией Деда Мороза на голове.