Эрувиль. Дворец герцогини дю Белле.

— Брат! — громко произнесла Жанна дю Белле, встречая входящего в ее каминный зал Генриха де Грамона. — Должна заметить, я удивлена. Ты наконец-то решил встретиться со мной. Твои отказы на все мои приглашения весьма меня расстроили. Хочу напомнить тебе, что мы семья и должны держаться вместе. Несмотря ни на что!

Пока Жанна говорила, Генрих с невозмутимым видом приблизился к ее креслу и, наклонившись, поцеловал ее правую руку. Она легонько провела ладонью левой руки по его волосам.

— Право слово, Анри, — уже нежнее произнесла Жанна. — Разве так можно поступать с родной сестрой.

Генрих молча опустился в соседнее кресло и по старой привычке поправил свои манжеты.

— Дорогая сестра, — произнес он ровным голосом. — Как ты знаешь, у меня есть веская причина отклонять все приглашения. Не только твои.

— Я понимаю, — кивнула Жанна. — И хочу напомнить, что я любила Габриэля, как собственного сына. Они все для меня, как мои дети.

Глаза Генриха слегка сузились.

— Говоря «все», ты подразумеваешь и этого проклятого ублюдка?

— Он — сын нашего брата, — холодно произнесла герцогиня. — В его жилах течет кровь наших с тобой предков.

— Это мерзкое отродье позорит наш род, — холеные руки графа сжались в кулаки.

— Напротив, — возразила Жанна, пристально глядя на брата. — Своими победами Максимилиан прославил наш род. Если бы не он, Золотой лев со своими легионами уже хозяйничал бы в Эрувиле.

— Только благодаря герцогу де Бофремону и подвигу таких воинов, как мой Габриэль, Золотой лев бежал в Аталию! — с вызовом в голосе произнес Генрих. — И если бы бастард не тянул время, мой сын был бы сейчас жив!

— У меня есть уши, Анри, — хмыкнула герцогиня. — И я прекрасно слышу, кого сейчас прославляют при дворе. Но мы сейчас с тобой здесь одни и можем называть вещи своими именами. Ответь мне, только честно, ты действительно считаешь, что Золотой лев испугался попавшего к нему в плен герцога де Бофремона и сбежавшего с поля боя герцога де Гонди? Или его заставил трястись от страха героический побег принца Филиппа? Который, кстати, даже сбежать как следует не смог. Тебе напомнить, кто именно вернул нам наследника трона? Насколько я помню, это был наш с тобой племянник, а не этот напыщенный болван маркиз де Гонди, боящийся шаг ступить без одобрения своего папаши.

— Ты говоришь весьма опасные вещи, сестра! — зло прищурившись, произнес Генрих. — Когда-то точно также рассуждал наш мятежный братец.

Брови герцогини сперва озадаченно поползли вверх, но потом она быстро взяла себя в руки. Генриху на самом деле плевать на любые доводы. Она зря теряет свое драгоценное время, пытаясь убедить его.

— Полагаю, дорогой брат, — холодным тоном произнесла герцогиня дю Белле. — Ты прервал свой траур не ради простого визита. Что тебе нужно?

— Ты права, сестра, — кивнул граф де Грамон. — Я здесь, чтобы предупредить тебя.

— О чем же? — Лицо герцогини напоминало в данную минуту ледяную маску.

— Ты должна, пока не поздно, прекратить поддерживать этого ублюдка, — безапелляционно произнес граф. — Верни Валери в мой дом, а сама забудь дорогу в Лисью нору.

— А если я этого не сделаю? — спросила герцогиня.

— Ты навлечешь на себя гнев многих могущественных людей, — ответил Генрих. — Прежде всего — нашего короля.

— Макс — верный слуга его величества! — с вызовом ответила герцогиня.

— Ты многого не знаешь, сестра, — чуть более мягко произнес Генрих. — Бастард не тот, кем кажется. Он затеял свою собственную игру. Ублюдок на самом деле — первейший враг Карла. Он хочет отомстить королю за казнь отца и братьев.

Жанна слушала брата с широко раскрытыми глазами. Холод предательски сковал ее сердце.

— Сейчас он подмял под себя весь север Бергонии, — продолжал Генрих. — Там, у себя в марке он копит силы и вооружает собственную армию. На днях начали приходить сообщения из Бергонии, что его патрули, состоящие из оборотней и других одаренных, рыскают по дорогам и грабят простых путников. Несколько городов на севере Бергонии уже присягнули ему. Они даже возводят памятники в его честь. Теперь ты понимаешь, почему тебе больше не стоит показываться в Лисьей норе? Поддерживая этого мятежника, ты рискуешь навлечь беду на весь наш род. Если ты не жалеешь себя, тогда пожалей своих племянниц и племянника.

На мгновение замолчав, Генрих огляделся, словно их кто-то мог подслушивать, и, слегка привстав, подался вперед.

— И еще… — произнес он тихо. — Очень скоро при дворе разразится страшная буря. И ублюдок Фердинанда окажется в самом центре этого скандала. Когда это произойдет, ты и Валери должны как можно дальше находиться от бастарда.

Сказав это, Генрих поднялся и, сухо попрощавшись, ушел.

Спустя некоторое время двери в каминный зал отворились, и на пороге показался лакей с подсвечником.