Черт с интересом уставился на необычный предмет.

— Наматывай-ка на себя онучи, чертяка, — велел Афанасий, — да поплотнее. Денек погожий да воскресный. Гулять с тобой пойдем. А чтобы ты дуба не дал, одолжил я для тебя собачью шубу.

Чертяка смешно выгибался и крутил башкой, разглядывая себя в шубе.

— Небось, никогда не носил ничего подобного? — усмехнулся Афанасий. — Вам, чертям, теплая одежда не положена. Заболеть вы не можете. Но раз уж все знают меня как лекаря, не будем разочаровывать честной народ. Да и дрожат черти от холода, как самые обычные люди. Не хочу, чтобы за моей спиной всю дорогу маячила твоя синюшная рожа.

— Как будто шерсть, моя, волчья. Такая же теплая, — простодушно заметил чертяка, заставив колдуна рассмеяться.

В городе в честь воскресного дня проходила ярмарка. Еще на подходах Афанасий купил связку калачей, оторвал один себе, остальные бросил черту.

— Жри, заслужил.

— Хозяин, можно спросить? — негромко произнес черт.

— А спрашивай, — разрешил Афанасий.

— За что милостью жалуете? Я ведь ошибся и чуть вас не сгубил.

— А потому, чертяка, что ты за дело старался. Поступать правильно и чувствовать мою волю ты научишься, и скоро. Гораздо сложнее воспитать в черте радение, ибо порода ваша ленива и к делу не охоча.

Черт задумался. Афанасий не стал ему мешать. И пояснять дальше тоже ничего не стал. До правильных мыслей черт должен дойти сам, тогда они крепко засядут у него в башке.

На ярмарке они отведали гречневых блинов, пирогов и студня. Горячий сбитень приятно согревал внутренности.

Афанасий от души похохотал над ярморочным балаганом: и не только над веселыми кривляньями Петрушки, но и над тем, как таращился на представление чертяка. По всему выходило, что прежде ничего подобного черт не видывал, и незатейливое действо ему понравилось. А вот канатоходец и огнеглотатель Владимира не впечатлили. Так же, как и дрессированный медведь, ловко жонглирующий булавами на площади.

— Это черт, — равнодушно пояснил он.

Афанасий так разошелся, что даже принял участие в кулачном бою со здоровенным детиной с огромной черной бородищей. К сожалению, детина только выглядел грозным. Пара ударов, и он, похрюкивая, повалился на землю.

Изрядно повеселившись, домой вернулись к вечеру. Как оказалось, конторский колдун уже прибыл и поджидал, коротая время в таверне за бутылкой вина. Афанасий присоединился к нему. Но напиваться не стал, рано утром нужно было перепривязать черта-татя, а после со спокойной совестью возвращаться в Петербург.

Перед сном Афанасий решил хлебнуть взвара, и Владимир так быстро приволок его, что колдун засомневался, не подготовился ли чертяка заранее. Если так, то черт решил стараться и служить на совесть.

— Ну что, чертяка, — сказал Афанасий. Ожидая приказаний, черт стоял рядом со столом, за которым восседал колдун. — Придумал, как тебе следовало поступить, чтобы не снимать амулет?

— Придумал… Нужно было притвориться заботливым помощником и начать крутиться вокруг, одеяло там поправлять... Чтобы быть рядом, но себя не раскрыть. Я понял, что нельзя сразу кидаться...

— Молодец, — похвалил Афанасий. — И ты правильно сделал, что сперва разбудил меня и доложился, несмотря на то даже, что черт сбежал. Я должен знать, что ты сражаешься, а с амулетом ничего бы не почувствовал… Но все хорошо, что хорошо кончается, — Афанасий хлопнул себя по коленям, а потом кое-что вспомнил и полез за пазуху:

— На-ка, — он протянул черту ярморочного петушка на палочке.

Черт с удивлением уставился на диковинку.

— Лизни.

Чертяка аккуратно лизнул, и глаза его округлились.

— Это называется «сладость». Не пробовал прежде?

— Нет… — черт с вожделением смотрел на петушка.

Уже довольно давно Афанасий заприметил, что чертяки без ума от сладкого, хоть и немногие из них знают об этом. Сахар был слишком дорог, но леденцом из меда и патоки иногда побаловать черта было вполне по карману.

— Жри его медленно, и во рту долго будет сладко, — посоветовал колдун, — а я спать пойду. Завтра мы с тобой, чертяка, поскачем домой. Остановимся аккурат посередине пути, снова на Валдае, заодно проверим, изменилось ли там чего.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ АФАНАСИЯ, КНЯЖЕСКОГО БАЙСТРЮКА, И ЕГО ЧЕРТА. Глава 3. Именины Афанасия

1746 год

Афанасий проснулся от приятного запаха померанцевого пирога. Улыбнулся, принюхиваясь, — Владимир, похоже, уже успел сбегать за ним к пекарю. Потом нахмурился и открыл один глаз. К какому пекарю? В этой глуши? Он окликнул черта:

— Владимир, только не говори мне, что успел слетать в Петербург. Я не разрешал тебе покидать охотничий дом без моего соизволения. И накажу, даже несмотря на то что ты мне услужил.