— Да, я очень особенная, раз меня он каждую ночь жарит, а тебя называет… — Я прикрываю рот ладонью. — Прости, не могу это вслух повторить. Женская солидарность и сестринство!

— Чт-т-то-о он делает? — начинает захлебываться от злости.

Я просто широко улыбаюсь.

Очень широко. Так что начинают неметь щеки.

Пока Кузнецова пытается справиться с внезапно вскрывшейся правдой, я все-таки успеваю сделать на телефон пару ее фото. Прямо отлично получилось — выражение лица как раз такое, что можно не объяснять на какой стадии мой план. Эти фото я никак не собираюсь использовать, они просто для маленькой страховки, на случай, если Кузнецовой вдруг захочется напоследок нагадить Владу — достаточно будет просто показать ей этот ракурс. Одна моя приятельница из Беркли, которая пробивалась в мир подиумной моды, любила рассказывать истории, на что только не идут девушки, чтобы вычистить сеть от слитых в нее идиотских кадров. Учитывая возраст Кузнецовой и то, что на обложке в последний раз она была довольно давно — при том, что я никак не могу отрицать факт ее красоты — ей такие вот кадры, где ну никак не пришьешь «двадцать шесть лет» точно будут хорошим отрезвляющим от необдуманных поступков.

— Он избавится от тебя по одному моему звонку, — яростно шипит Кузнецова и тянется за телефоном. Но набирать не спешит, видимо надеясь, что я вот так запросто куплюсь на этот блеф. — Ты же в курсе, как Грей решает вопросы с вещами, которые перестают ему нравится и начинают приносить проблемы?

— Как раз очень надеюсь, что скоро увижу это собственными глазами, — говорю я, намекая на нее более чем непрозрачно.

Кузнецова яростно тычет в экран, прикладывает телефон к уху.

Я слышу гудки даже сквозь доносящийся грохот музыки — один, второй, пятый…

Влад, конечно, не берет трубку.

Но Кузнецова внезапно растягивает губы в сальненькой улыбочке и как ни в чем не бывало начинает «изображать» разговор.

— Влад… да, представляешь, я как раз в «Миднайте» и у меня здесь разговор с твоей этой… — Она смотрит на меня с таким высокомерием, как будто на том конце связи действительно Грей и секунду назад он словесно облобызал ей ноги — не меньше. — Она грубит очень… Да, представляешь? Совсем берегов не видит… Реши вопрос, дорогой, или ты знаешь, как я могу его решить!

В эту минуту мне даже немного ее жаль. Меня саму тяжело назвать человеком, который ни разу в жизни не совершал глупостей, не творил всякие идиотские поступки. Но даже в годы, когда всеми моими поступками руководили исключительно гормональные «коктейли» я не творила ничего подобного. На что этот глупый расчет? Что я просто встану и уйду? Поверю на слово какой-то непонятно откуда воскресшей недожене, а не человеку, с которым (по ее мнению) как минимум сплю уже на протяжении какого-то времени? Мне бы такое не пришло в голову даже в шестнадцать.

— Тебе лучше брать руки в ноги и валить из города, — кривляется она, — потому что когда здесь будет Грей, вариантов выбраться целой и невредимой у тебя может и не быть.

— А я, знаешь, рискну. — Нарочно поудобнее раскидываюсь на диванчике и медленно смакую коктейль. — Присаживайся, можем подождать его вместе.

Кузнецова сжимает кулаки, дергается то с места ко мне, то снова назад, видимо так до конца и не решив, попытаться меня ударить и принять последствия, или не нарываться на злость Грея. Она-то точно в курсе, каким он может быть, если его именем спекулируют впустую.

— Ты просто никто! — яростно орет недобывшая Влада. — Пустышка, очередная игрушка, на которую Влад залип ровно на несколько недель. Но знаешь, что будет, когда ему придется выбирать между обычной блядью и всеми своими деньгами? Он никогда не выберет тебя!

На этот раз она хотя бы не остается, чтобы дождаться моей реакции.

Я делаю глубокий вдох, сбрасывая с себя маску стервы — понятия не имею, как люди могут жить так годами и им «не жмет».

Надеюсь, все получилось? Последняя угроза была очень красноречивой, как раз именно в ту сторону, куда я ее и подталкивала.

— Ого! — Дина появляется как из-под земли. — Кузнецова отсюда выбежала с горящей башкой, даже странно, что не сработала пожарная сигнализация.

— Надеюсь, этой злости ей хватит хотя бы до утра.

— А что должно быть утром? — Дина садится в кресло, выкладывает ноги на столик, как будто нарочно в паре сантиметров от моего коктейля. — Ждешь, чт она попытается пробраться в дом и по тихому тебя прирезать?

— Жду, что она сделает то, что облегчит жизнь Грею.

Дина помогла мне — спасибо ей за это большое. Но делиться с ней вещами, о которых Влад сам не посчитал нужным рассказать, точно не собираюсь. Кроме того, в этом нет смысла — даже если Дина узнает причину спектакля, повлиять на него в лучшую сторону она все равно никак не сможет. А вот испортить… кто его знает?

— Ну и какие планы дальше? — Дина достает тонкую длинную сигарету, закуривает, выпуская дым облачком в мою сторону. — Когда избавишься от Кузнецовой. Какой потом план? Выйти замуж за Грея? Даже если эта жадная сука оставит его без гроша?

— Не очень ты большого мнения о его умственных способностях, если думаешь, что Грей держит все яйца в одной корзине. Но даже если и так — ни по какому брачному договору Кузнецова не может получить больше половины.

— То есть вариант «жить с Королем в счастье, но в бедности» ты в принципе не рассматриваешь? — продолжает допрос Дина. Как будто пытается окольными путями вытащить из меня единственный устраивающий ее ответ.