Этот звук, вибрирующий как будто у меня около губ, подстрекает говорить больше, откровеннее. Ведь именно так должно быть с мужчиной, которому хочется отдать вообще всю себя, а не только пару сантиметров свидетельства моей «непорочности»?

— Эй, shukarca, не молчи и не вздумай начинать стесняться. Если вдруг ты забыла, вчера я кончил тебе в рот, это было охуенно.

— Это было еще как охуенно, — подхватываю его, беру телефон, снова перекатываюсь на спину, чтобы держать его точно так же, как держит Влад. На секундочку прикрываю глаза. Нужно расслабиться, не думать, не анализировать. Это самый невероятный мужчина на земле, я собираюсь лишиться с ним невинности. И если не ему говорить о свих желаниях, то кому? — Я бы хотела… знаешь… чтобы ты не боялся, что я развалюсь на кусочки…

Нет, определенно над оформлением мыслей обычными человеческими словами мне еще работать и работать. В голове все это звучало как «Влад, я хочу чтобы ты трахал меня в рот жестче, и говорил все те пошлые слова, не замолкая».

— А-а-ань… — Грей сдергивает бандану с головы, ерошит свои обалденные каштановые волосы, заставляя меня завидовать его пальцам. — Ты даже не представляешь, как я тебя жарить буду, когда дорвусь. Просто, блядь… как дурной.

— Я без тебя тут точно сдурею в этой огромной пустой кровати, — я почти готова идти к нему пешком босиком и в пижаме.

Мы желаем друг другу спокойной ночи, а я делаю заметку в телефоне, что завтра нужно сходить к женскому врачу, чтобы он подобрал подходящие контрацептивы.

До самого обеда я кручусь как белка в колесе.

Марину в школу, потом — на работу. Работаю с переводом, в перерывах прислушиваясь к разговорам коллег о том, что «Квазар» выбил целый книжный стенд на предстоящем книжном фесте, куда приедут наши и зарубежные авторы чуть ли не с мировыми именами. И даже какой-то именитый «оскароносный» сценарист. По этому поводу царит общее волнение, в центре которого гвоздем прибита основная проблема — до самого феста все мы будем в офисе не просто от звонка до звонка, но и в выходные примерно по тому же графику.

До обеда успеваю записаться к врачу на два часа, заезжаю, прохожу нехитрые анализы и осмотр, молча переношу удивление, почему это я до сих пор девственница и зачем, в таком случае, мне таблетки. Ответ разве не должен быть максимально простым и очевидным?

Потом забираю Марину, дома помогаю ей с творческим заданием, то и дело поглядывая на часы. До встречи с Кузнецовой остается около двух часов.

Дина звонит через час, как раз когда я заканчиваю собираться — делаю простой «пони»-хвост, оставляю лицо чистым от косметики. Влезаю в свои обыкновенные джинсы, потому что они как нельзя лучше подойдут к одной из толстовок Влада, которую я еще утром заприметила у него в гардеробной. На мне она сидит явным мешком, так что ошибиться в том, с чего плеча я ее стащила, Кузнецова точно не сможет. А еще она пахнет Греем. Даже после стирки, я все равно чувствую его на вырезе около горла, и с наслаждением окунаю в него нос. Вот, так мне точно ничего не страшно, даже встречать грудью чокнутую временно_не бывшую жену моего Влада.

Покрутившись перед зеркалом, выбираю выгодный ракурс, делаю фото и отправляю Грею с вопросом, идет ли мне это. У нас разница в плюс час времени у меня, так что я не жду ответа сразу. Вместо этого, набравшись смелости, задираю толстовку повыше, так, чтобы был виден розовый лифчик — простой, без ужасного поролона, просто для того, чтобы держать грудь. Делаю еще пару кадров и отправляю все, не давая себе времени выбрать тот, что получше.

В клуб приезжаю немного заранее, как мы с Диной и договаривались.

Она встречает меня около черного входа — сегодня не в стрипах, но в каких-то совершенно невероятных готских сапогах на метровой платформе. Оценивает мой вид.

— Умно, — одобрительно кивает, — я бы тоже триггернулась на тёлку в шмотках мужика, которого считаю своим.

Мне приходится идти за Диной по длинному коридору — звукоизоляция тут идеальная, потому что даже тяжелую инструментальную музыку слышно как будто она играет в соседнем городе, а не прямо через стену. Но чем дальше идем — тем тяжелее становятся биты, тем больше и энергичнее вибрирует пол под ногами.

— Я посажу тебя в ВИП Влада, — говорит Дина, как нарочно дождавшись момента, когда мне приходится изо всех сил напрягать слух, чтобы разобрать хотя бы половину ее слов. — Кузнецова уже в курсе, что сегодня здесь будет новая девочка Короля. Охрану я предупредила, чтобы они «отвернулись», когда эта дура решит выяснить с тобой отношения.

Мы поднимаемся по лестнице в огромный темный, разрезанный кислотными лучами зал, где буквально яблоку негде упасть от количества тел на танцплощадке. В своей жизни я была в парочке таких мест, но они никогда мне не нравились, потому что музыка, под которую принято отрываться в таких местах — это явно не мое.

— Но ты не переживай. — Дина проводит меня по следующей лестнице, на площадку, разделенную тонированными перегородками. Показывает мне на ту, что в центре. — Охрана все равно будет рядом, если Кузнецова начнет быковать — ее быстро успокоят.

— Я не переживаю.

— Точно? — Дина посмеивается, даже не скрывая, что здесь она в своей стихии и моя растерянность ее забавляет. — Я бы, знаешь, не хотела столкнуться на одной территории с женой мужика, на которого у меня далеко идущие планы.