Я как будто успокаиваюсь, даже нахожу правильные слова, почему произошло так, как произошло. Из той задницы, откуда меня вытащил Грей, у меня все равно был только один выход — буквально к нему за спину, в прямом и переносном смысле слова. Но он ведь мог просто сказать что жена — настоящая, а не бывшая.

Он ведь мог.

Я ему ни слова не правды не сказала!

Про неуютный дом не в счет, тем более, что я правда чувствую себя максимально стрёмно, ожидая, вопреки его словам, что в любой момент здесь может нарисоваться Ольга Кузнецова и все это превратится в безобразную сцену прямо на глазах моей младшей сестры.

И когда в голове разворачивает такой вариант развития событий — все мое понимание испаряется к черту. Хочется схватить трубку и не сдерживаясь наговорить Грею все, что я думаю о нашей «честной сделке». Даже пару раз беру в руки телефон, но, слава богу, мне хватает благоразумия вовремя остановиться.

Я накрываю на стол, бужу Марину, отправляю ее умыться.

Ставлю чайник, готовлю чашки.

На автомате, как робот.

— Аня, — Марина как альпинист взбирается на высокий стул за кухонной стойкой. — Ты лишнюю тарелку поставила.

Я закрываю лицо ладонями.

В горле болит из-за невозможности разреветься навзрыд.

Что ты там говорил, Грей? Не врать тебе?!

Я все-таки беру телефон.

Нахожу нашу переписку.

Снова икается от его этого «Ошибка эволюции».

Я: ТЫ СДЕЛАЛ МНЕ БОЛЬНО, ГРЕЙ!

Я: Я ПРОСИЛА НЕ ДЕЛАТЬ МНЕ БОЛЬНО!

У меня ноль иллюзий насчет того, что он прямо сейчас мне ответит. Но все равно становится немного легче. Ну вот и меня настигло знаменитое женское: «Я еще не договорила!»

— Что у вас случилось? — спрашивает Марина, глядя на меня каким-то затравленным взглядом. — Ты Влада чем-то обидела?

— Конечно! — всплескиваю руками и гомерически смеюсь.

Телефон пикает входящим сообщением.

Надо же, не прошло и пары минут.

Кажется, это будет самое быстрое в мире прощание по телефону.

Но там нет ни слова. Ни единой буквы, буквально.

Там фото.

Грей топлес, со спущенными ниже резинки трусов спортивными серыми штанами.

Вид сверху. Стаканчик с каким-то десертом в свободной руке, вены на которой вьются так, что одну эту руку можно считать за безобразную порнографию для самый искушенных взрослы девочек.

И еще — пресс.

Сухой, с абсолютно пропорциональными выступающими кубиками. Красивым, как будто скульптурным пупком. На широкой резинке трусов — название известного бренда мужского белья.

И все это — как острым перцем «посыпано» хищными татуировками, часть которых с такого ракурса просто невозможно толком рассмотреть. Хотя на секунду мне кажется, что как минимум в двух местах, на ребрах слева и на внутренней части руки, почти под подмышкой, эти татуировки очень умело перекрывают шрамы.

Я втягиваю губы в рот, чувствуя, что безобразно краснею.

Слава богу, Марина как раз заканчивает с едой и я впервые с легкостью отпускаю ее из-за стола.

Уговариваю себя не смотреть на фото.

Он его вообще зачем прислал? Чтобы что?!

Я: Ты прогрессируешь, Грей: начал носить трусы!

Зачем я это написала?

Хочу удалить, но поздно — он уже прочитал и что-то набирает в ответ.

Ошибка эволюции:А вот теперь, Аня, когда ты сосредоточена в моменте, прочти внимательно: я тебе не врал.

Ошибка эволюции:Я сволочь как правило, но целкам-невидимкам не вру.

Я: Чувствую себя максимально польщенной быть одной из…!

Ошибка эволюции: Ревнивая дурочка.

Ошибка эволюции: Кстати, забыл тогда добавить, что обрезан.

Я икаю. Перечитываю его последнее предложение.

О нет-нет, не думать об этом. Даже не пытаться. Ни одной даже малюсенькой мысли.

Ошибка эволюции: Думаешь об этом, мелкая извращенка?

Я:Ты никогда этого не узнаешь, Грей.

Я:Нам что, поговорить больше не о чем?!

Ошибка эволюции:Есть о чем, но для начала тебе надо успокоится. Поэтому я тебя успокаиваю как могу. Это называется — переместить фокус внимания.

Мой рот в который раз за вечер издает нервный смешок.