Я впервые в жизни по-настоящему молилась, пока поднималась по ступенькам. Это железное чудовище буквально штормило, шаталось и перекатывалось с ножки на ножку. Пару раз сердце замерло, екнуло и улетело в пятки, когда я чуть не навернулась. Это хорошо, что у меня с координацией все ладненько, иначе чуть влево-вправо – встреча носа с полом неизбежна. Я вообще смотрю, последние сутки мой нос слишком часто стремится пробороздить мраморные “просторы” отеля!

Снять грязные занавески, не свернув себе шею, я все-таки умудрилась. А когда спустилась на трясущихся от пережитого страха ногах и увидела пристально наблюдающую за мной Доминику, стало чуточку не по себе. Опять. Ох, уж этот голубой безоблачный цвет глаз! Вроде умиротворяет, а взгляд не хуже, чем у ее папочки, – в самую душу пробирается, пронимая до мурашек.

– Ты чего? – улыбнулась я, складывая плотную ткань и пряча в специальный отсек с грязным постельным бельем. Мысленно делая себе пометку отнести все это в прачечную.

– Да так, – отмахнулась деловая мелочь, – опасная лестница, да?

– Э-э-э… да, есть немного.

– А ты с нее не упадешь, Фиса?

– Очень надеюсь, что нет.

– А то, мозет, тебя нужно будет спасать? Так я могу папочку позвать! – просияла улыбкой Ника.

Вот только Демьяна – злейшество – Нагорного мне тут не хватало!

– Нет-нет. Я аккуратно поднимусь и все сделаю. Никого не надо звать!

И вообще, что за странный вопрос? Ника еще и прищурилась подозрительно, у меня в голове даже дикая мысль проскользнула: а что, если… Да нет. Нет! Конечно же, она не сделает так плохо! Она же ребенок, а не вредитель метр с кепкой.

Хотя у детей обычно ко всему весьма необычный подход...

Да у нее просто силенок не хватит перевернуть меня с лестницы!

Или…

А дочурка Нагорного все еще стоит и косится на стремянку. Заложив ручки за спину и топая ножкой в красном кеде. Клянусь, не знай я, что дети в таком возрасте еще не все цифры знают, решила бы, то этот юный гений траекторию моего полета просчитывает. Попутно прикидывая скорость бега своего любимого родителя.

– Ника, ты ведь ничего не задумала, правда? – интересуюсь осторожно.

– Не-а, – махнула головой принцесса. – Ну, так сто дальше делаем? – тут же перескочила на другую тему девчонка.

– Я пошла вешать чистые шторы, а ты пока посиди, идет?

– Идет.

И почему-то так легко она с этим согласилась, что шторы вешать мне тут же перехотелось. Вот только выбор у меня был невелик.

Демьян

Оказавшись на шестом этаже, я тут же направился в самый конец коридора. Где находится номер, я уже отдаленно представлял. По наводке одной из горничных, что ехала со мной в лифте. Девчонка возраста Анфисы чуть ли не в стенку вжалась от страха вместе со своей тележкой. Еще и швабру выронила, когда выбегала из кабины на пятом.

Пришлось догонять.

Что вообще происходит? У меня на лбу написано “осторожно злой босс”, что ли?

Широкий отельный коридор встретил тишиной. Шума и погрома не было слышно – это обнадеживало. Может, я ошибся и Ника пошла не к Ветровой? Сильно вряд ли.

Приближаясь к номеру, я зачем-то мимоходом провел пятерней по волосам, поправляя прическу, да тут же сам над собой и посмеялся. Идиот! От того, чтобы застегнуть пиджак и нацепить галстук, удержался. Уже хорошо. Может быть, еще с букетом надо было притащиться, Нагорный?

У номера с табличкой “шестьсот пять” я притормозил и прислушался.

Ну, точно, эта непоседливая шпана здесь и что-то без умолку лопочет на своем детском картавом языке. Ох, Доминика! Ремень по тебе плачет и строгий отец.

В первое мгновение было желание влететь и с ходу наругать, но потом любопытство взяло верх, и я не стал вваливаться в номер и распугивать девчонок. Пошел чуть вперед по коридору и услышал:

– А еще бабуля сказала, сто купит мне новый скейтболд.

Интересно, когда это она успела пообщаться с бабулей? Или мать только меня игнорирует последние сутки?

– Скейтборд – это хорошо, – долетел до моего слуха голосок Ветровой. И почему-то воображение живо рисует на ее губах улыбку. А ведь губы у этой девчонки очень даже залипательные.

– А ты умеешь кататься на скейтболде?

– Нет, но я умею кататься на велосипеде.

– А ты меня научишь?

– Посмотрим, Ника, – вздохнула Анфиса.

– А почему ты на все мои воплосы отвечаешь “посмотлим”?

Я усмехнулся: маленькая проныра!

– Потому что они у тебя немного… сложные.

– Лазве?

– Угу.

– Хм-м-м...

Весь воинственный настрой как ветром сдуло. На губы приклеилась ухмылка, а в голове красным визжащим сигналом затрубило предупреждение об опасности. Сближение Граф и моей дочери точно ничего хорошего мне не принесет, а только добавит проблем. Но игнорировать тот факт, что мне нравится, как дочь ведет себя в обществе Фисы, тяжело.

Я сделал еще пару шагов по направлению к просторной спальне, откуда и доносились голоса дочери и ее “жертвы”. Выглянул из коридора и, особо не таясь, встал в дверном проеме, разглядывая картину маслом.