– Ты сейчас серьезно? Вообще не понимаешь, да? Не замечаешь или предпочитаешь не замечать?

– О чем ты?

– Об элементарных вещей, Кэм, – прорычал я сквозь зубы. – Да и я, наверное, что-то путаю, поправь, если н так, но медовый месяц идет после свадьбы, а не до. У нас же даже не было предложения.

– Ну, так свадьба – это вроде уже вопрос решенный. Да я и без предложений обойдусь. Купим кольцо и все, не нужны мне эти коленопреклоненные глупые традиции. А медовый месяц – это просто формулировка. Что ты придираешься? Я не понимаю! – фыркнула Кэм.

– Прекрасно, – ухмыльнулся я. – Как у тебя все прекрасно складывается в жизни. Предложения не надо, свадьба решена папочкой, медовый месяц тоже уже спланировала. Кэм, может, для тебя это станет открытием, но у меня есть дочь, – сказал я, из последних сил сохраняя остатки спокойствия, допивая виски в бокале.

– Я в курсе. Почему ты разговариваешь со мной, как с дурой?

– Не с дурой, а с женщиной, которой выгодно этой “детали” в моей жизни не замечать. Ты просто офигенно круто умеешь отфильтровывать Нику, а она не игрушка. Сегодня нужна-завтра не нужна – так не прокатит, Кэм. Есть я, и есть Доминика, и она была и всегда будет со мной. И да, если вдруг мне однажды доведется поехать в медовый месяц, то мы поедем втроем. Я, моя женщина и моя дочь, которую ты частенько скидываешь со счетов.

– Ты чего так завелся? Я просто предложила… не хочешь, ну, и не надо.

– Ты вообще меня не слышишь?

Поразительно. Или эта женщина и правда не понимает или мастерки умеет включать глухую дурочку.

– Слышу. Но ребенок не должен быть всегда в приоритете. Прости, я может, этого, конечно, не понимаю, но у тебя должна быть и своя жизнь. Отдельно от нее.

– Жизни отдельно от нее у меня не будет, и тебе придется это принять.

– Тогда я просто в растерянности, – взмахнула руками, надув губы, Кэм. – Я пыталась, пыталась найти с Никой общий язык, но нет его, понимаешь?

– Не понимаю. И я не видел, чтобы ты пыталась. Элементарно сходить с нами в кино или в парк, Кэм, – это самый простой путь быть к ребенку ближе. Ты просто умело игнорируешь любую возможность с ней подружиться.

– Ты знаешь, что парки и кино – это не мое! Ну, не умею я гулять и радоваться дурацким простым вещам, Демьян! Я не дурочка-простофиля, как эта ваша Анфиса, которая вошкается с ней, как с куколкой.

– Поосторожней на поворотах, – подался я вперед, – чтобы я больше не слышал такого в адрес Ветровой, Кэм.

– А с каких это пор ты ее защищаешь? – тут же взвилась собеседница.

– Не твоего ума дело. И разговор сейчас не об Анфисе, а о том, что с таким подходом и отношением между тобой и моей дочерью и про свадьбу, и про медовый месяц можно забыть.

– Это ты на что сейчас намекаешь?

– Не намекаю, а прямо говорю. Надоели мне намеки и эти дурацкие междустрочья. Наелся.

– Нет, я не понимаю, что произошло? В столице тебя наши напряженные отношения не беспокоили, Нагорный!

– В столице у меня времени не было, чтобы остановиться и взглянуть.

Времени и Ветровой рядом, чтобы сравнить поступки и отношение к ребенку. Но Камилле я, разумеется, этого говорить не собирался.

– Так, ладно давай закроем эту неприятную тему. А то мы что-то не туда свернули, – примирительно сложила ручки на столе Кэм, поднимая бокал.

Вот только мне сворачивать с темы не хотелось совершенно. Раз уж она сама зашла в эти дебри, и мы впервые за все время отношений начали разговор о чем-то серьезном. В принципе для меня и так все было ясно, но я не мог не задать еще один, последний вопрос, чтобы окончательно убедиться, что принял правильное решение:

– Может, подумаем про школу-интернат для Доминики? – предложил я, скрипя зубами и раздирая себе сердце. Даже одна мысль об этом заставляла внутренне содрогаться от жути. Чтобы я да куда-то отправил своего белокурого ангела? Я скорее мир переверну и землю остановлю, но никто и никогда не посмеет забрать у меня мою дочь. Но мне надо было это просто озвучить, чтобы посмотреть на реакцию Камиллы. И эта реакция не заставила себя долго ждать.

– Ты знаешь, я тоже над этим размышляла, – протянула задумчиво и вполне серьезно девушка. – Думаю, можно и даже нужно, Дем! Сейчас в интернатах такое образование классное. Кстати, знаю один, у меня у подруги дети там учатся. В Англии...

– Охуеть! – не удержался я.

Все. Меня бомбануло. Чаша терпения заполнилась до краев и взорвалась с глухим рыком. С*ка, больше двух лет жизни я был абсолютно слепым мудаком! Ненавижу себя за это. За то, что даже мысль допускал о какой-то свадьбе. Тупил по-страшному. Бредил каким-то светлым будущим с человеком, которая, тварь, и глазом не моргнув, согласилась отправить мою дочь в интернат! Просто вот так. Легко. Одним взмахом руки перечеркнув все мои к ней остатки уважения.

– Что?