Медленно переворачиваясь, еле двигая ослабшими конечностями, которые ломило так, будто меня пинали, я катастрофически долго, как мне показалось, блуждала на тонкой грани между беспамятством и реальностью. Реальностью, которая с каждой секундой все активней врывалась в мой болезненно ноющий организм то громким звуком, то ярким светом, то… противным до глубины души голосом:

– Очнулась наконец-то. Что-то мои ребята перестарались, усыпляя тебя. Ну, ничего, в воспитательных целях лишним не будет.

Отец.

Откуда здесь отец? И что произошло?

Два вопроса, которые возникнув в голове, потянули за собой целую цепочку из воспоминаний: уборная… речь Демьяна… Камилла… заяц… Ника… и темнота.

Ника!

Меня бросило в холодный липкий пот, и я подскочила, подрываясь с места, слишком резко. Оказалась на ногах, открыв глаза слишком поспешно, и тут же, пошатнувшись, чуть не рухнула мешком на пол. Меня, как пьяницу с похмелья, качнуло из стороны в сторону, и я, взмахнув рукой, попятилась, цепляясь пальцами за спинку светлого кожаного сиденья. Вторую ладонь приложила к горячему лбу. Огляделась, пытаясь понять, где я? Судя по всему, в самолете. Светлый салон. И скорее всего, это частный джет, уж больно размеры соответствующие.

Все это в голове пронеслось за мгновенье, но, увы, но больше ничего рассмотреть мне не удалось. Глаза защипало от ударившего яркого освещения на борту, и тут же навернулись слезы, размывая картинку. Но это не помешало мне найти взглядом Олега Графа и осипшим голосом спросить:

– Где ребенок? Что ты со мной сделал, черт побери?!

– Ребенок? – искренне удивился отец.

– Ника! Где Ника?!

– А-а-а, это ты про ту пигалицу, которая украла у меня документы? – ухмыльнулся родственник, делая шаг ко мне.

Я отшатнулась, впечатываясь спиной в стену.

– Нет ее, – ровным тоном, отмахнувшись, сказал отец, усаживаясь на диванчик. Судя по всему, с него я и подскочила пару минут назад.

– Ч-что значит н-нет… – мой голос просел от страха. В голову полезли самые страшные картинки, одна ярче другой, но уже в следующее мгновение меня, можно сказать, “успокоили”, заявив:

– Я забрал только свое. Тебя. Чужой ребенок мне и даром не нужен.

– Что? – переспросила я. – И что значит “забрал”?

– Что слышала. Никто эту твою “Нику” не трогал. Зайца предприимчивая бывшая невестушка Нагорного просто по ошибке прихватила со своими вещами. Как видишь, не зря. Пригодился ушастый.

– Значит, вы за одно? И давно?

Вот же… стерва! А я дура. Полная и непроходимая идиотка, которая, разжалобившись, уговорила Нагорного выпустить эту змею и позволить вернуться в Россию. Нужно было сажать и требовать наивысшей меры наказания. Бестолочь!

– Всего лишь временный союз, слухи о ее “подвигах” докатились до меня накануне моего прилета, – тем временем сказал отец, вальяжно откинувшись на спинку дивана, наливал себе в бокал горячительного. – Я предпочитаю истеричных людей обходить стороной, но ваша сегодняшняя выходка с этой мерзкой Флоренцией и заносчивым гномом заставили меня поменять приоритеты. Слышала пословицу: враг моего врага – мой друг? Изобретательная, кстати, оказалась дама.

– Гадина редкостная, – прошипела я. – Теперь понятно, почему вы спелись.

– Ты за языком следи, – стрельнул глазами отец, побагровев. – Это в штатах ты могла задирать нос, идиотка, – подскочил на ноги отец, опасно приблизившись, нависая, – здесь твоей семейки Нагорных нет. Защищать тебя никто не бросится, – глянул сверху вниз уничижительно, как на грязь под своими ботинками из крокодиловой кожи.

Думал, что я съежусь и забьюсь в угол? Не тут-то было, папенька!

Я, даже и не подумав отвести взгляд, выпрямила спину. Этот “ход” дался мне с трудом, так как меня все еще “штормило” и подташнивало, но сдаваться и пресмыкаться я точно не стану. Пусть видит, что я его не боюсь! Закон и все права на моей стороне. Одним своим “похищением” отец себе уже добавил еще пару-тройку статей.

– И чья же это была идея разыграть похищение Ники? Твоя? – прошипела я, скрипнув зубами.

– Эта Камилла меня уверяла, что ты не настолько глупа, чтобы повестись на дурацкую игрушку и совершенно отвратительную игру, но… – хмыкнул отец, разводя руками. – Я оказался прав. Что бы ты да бросила ребенка? Ты всегда у меня была слишком импульсивной! Сначала делала, потом думала. Ан-фи-са, – сказал с почти что отеческой любовью. Насквозь фальшивой и пропитанной алчным ядом. Потрепал по щеке, заставляя дернуться, как от удара.

Противно. Невероятно!

Я поморщилась. Но, по крайней мере, во всей этой бочке де… дегтя есть хоть какая-то жалкая капля меда. Ники здесь нет. Она с Демьяном, и ребенку ровным счетом ничего не угрожает. Я была уверена, что отец не стал бы врать. Незачем ему. Я в полной его власти, судя по всему, где-то на пути в родную страну.

– Куда мы летим?

– Домой.

– Я не хочу.

Олег Граф усмехнулся, возвращаясь на свое место:

– А я тебя не спрашиваю.

Я схватилась за горло, которое саднило от дичайшей засухи. Проморгавшись, нашла на ближайшем ко мне столике бутылку воды и, схватив ее, опустошила почти на треть. Стало немного, но легче.