Сасун Давидович выполнил свое обещание и привёл мне сразу троих побывавших в плену у непримиримых и сумевших освободиться человек. Но что это были за люди? Три брата-чеченца, которые, по их рассказам, горя хапнули на всех десятерых. В плен они попали ещё пацанами, когда им было пять, семь и десять лет, и даже рассказывать не надо, как они там себя чувствовали. Сбежали они только чудом, когда жители поселения схлестнулись с какими-то своими врагами во время нападения на это самое селение. Они и сами толком не понимали, как не сдохли в дороге и смогли добраться до своих соплеменников, которым оказались совершенно не нужны. В общем, относительно молодые еще парни (старшему из них всего двадцать пять лет) хлебнули в своей жизни с лихвой, но при этом не сломались, а скорее наоборот — закалились и заматерели, превратившись в таких как бы волков, готовых рвать своих обидчиков на части. А главное, они не забыли о проведенных в рабстве годах и за возможность отомстить готовы были пойти на многое. Более того, по их словам, у них хватает знакомых, желающих не меньше их посчитаться со своими обидчиками, у которых когда-то по тем или иным причинам они побывали в плену. В этих местах, как выяснилось в дальнейшем, вообще недостатка в бывших пленниках не было.

С чеченцами, старшего из которых звали Саид, мы подолгу разговаривали не один и не два раза, и если поначалу они из-за моего возраста, несмотря на предупреждение Сасуна Давидовича, смотрели на меня с недоумением и не воспринимали всерьёз, то по прошествии некоторого времени все изменилось. Мне-то было пофиг на их ко мне отношение, главное, чтобы дело делалось, остальное — фигня на постном масле. Собственно, в какой-то момент, когда я сообразил, что меня слушают, но не слышат, я им что-то подобное и сказал, дав понять, что мне вообще-то от них ничего не надо. Если не найдём общий язык и не придём к взаимопониманию, то и стараться незачем, да и время терять жалко. Поэтому либо мы относимся друг к другу серьезно, либо вот дверь, а там порог. Проняло их это моё выступление, и именно после него и разговор у нас с ними пошёл уже конкретный и серьезный.

Я, собственно, пытался донести до них свое видение их действий, упирая на то, что им не нужно устраивать никаких сражений, а действовать по тому же принципу, что и их противники. Налетели, ограбили, рабов освободили и сбежали. И так постоянно в разных местах. Стать этаким партизанами на минималках, ну или народными мстителями, тут уж пусть сами решают, кем им быть, хоть князьями народными. Последнее изречение ну очень понравилось Саиду, и он в дальнейшем не раз и не два как бы в шутку упоминал, что недалек тот час, когда он станет князем. Но это так, смех и баловство. Главное, что дело сдвинулось с мёртвой точки, и парни начали формировать свой отряд, чем занимались до самого моего отъезда. В общей сложности, подобных им мстителей набралось без малого полсотни душ, и всех их мне пришлось экипировать, что было очень недешево и влетало в копеечку. Но я без всякого сомнения тратил деньги, даже при том, что прекрасно понимал, чем все может закончиться. Никто ведь не исключает, что первый рейд этого отряда может стать и последним. Тут уж все будет зависеть от удачи их командира и от его ума. Так-то Саид производил впечатление уравновешенного человека и далеко не дурака, но вот как он проявит себя в дальнейшем, остается только гадать.

В первый рейд эти мстители ушли за две недели до того, как мы тоже отправились в дорогу, поэтому о его результатах я узнал очень нескоро.

Но за день до того, как они должны были уйти, у нас с Саидом состоялся интересный разговор.

Как-то так получилось, что с первой встречи он меня называл не иначе, как маленький князь, вот и сейчас он задал мне вопрос, обозвав по ходу маленьким. Бесит, конечно, но виду я не подавал.

— Скажи, маленький князь, мы уйдём в набег, ты уедешь, где тебя искать потом? Ты не подумай, денег просить не будем, наоборот, долги возвращать будем, твою долю добычи.

Я усмехнулся и ответил:

— Брось, Саид. Получится освободить кого-нибудь из рабства, и уже хорошо, считай, что ничего не должен. Нет, тоже ничего страшного, главное, я буду знать, что хоть что-то попытался здесь исправить, хоть что-нибудь изменить.

— И все же, маленький князь, было бы хорошо, чтобы я или мои люди могли тебя найти.

Я на это пожал плечами и ответил:

— Еду я в столицу, где именно там буду жить, я сам не знаю. А на случай, если найдёшь меня не сам, а пришлешь кого-нибудь другого, наверное, знак нужен, чтобы я точно знал, что человек пришёл от тебя.

Я немного подумал и спросил:

— У тебя есть какая-нибудь монета?

Саид без промедления тут же достал откуда-то серебряную монетку незнакомого мне вида.

— Руби её на две части. Одна половинка останется у меня, вторую дашь человеку, которого отправишь ко мне. По этой половинке я узнаю, что этот человек точно от тебя.

Саид не задумываясь тут же достал из ножен монструозного вида кинжал, прислонил монету к деревянном столбу, возле которого мы сейчас стояли на базаре, и одним движением, не выпуская эту монету из рук, разрубил её на две части. Я глядя на это, чуть не умер от зависти только и подумав: «сука, когда же я уже вырасту?»

Собственно, на этом наш разговор и закончился. Саид отправился в свой первый набег, а я, соответственно, через пару недель к отцу в столицу.

Кстати сказать, в этот раз подготовка к путешествию прошла мимо меня. Все на себя взял дед Вахтанг. Что говорить, если даже ещё одну полевую кухню сделали по образу и подобию нашей, даже не поставив меня в известность.

Сам отъезд я даже описывать не возьмусь, все было грустно, очень грустно. Я впервые увидел плачущей тётю Тамару.

— Ать-два, ать-два, — задорно командовал капрал, а мы с моими ребятами, обливаясь потом, маршировали, с трудом удерживая на плечах тяжеленные ружья. Мысли мои при этом были нерадостными, да, что там, они были крайне злыми. Была бы моя воля, устроил бы в стране революцию семнадцатого года уже сейчас.

Сука, я думал, только Павел был таким дурным, что занимался муштрой по прусскому образцу, а оказывается, нет, не только. Сынок его, Александр, похоже, ничуть не лучше. Не зря читал про него в прошлом мире, что он знал о заговоре против отца и ничего не предпринял. Сейчас понимаю, что он, наверное, вполне на это способен.