Благодаря тому, что в этом селении, где нашли моих похитителей и где я пребывал в плену, удалось взять сразу двоих участников памятного налёта живыми, цепь событий после того, как я потерял сознание, удалось восстановить чуть ли не поминутно.

Оказывается, налетчики опоили меня беспамятного какой-то фигнёй, от которой меня выключило больше чем на двое суток. Потому-то, наверное, и голова перестала болеть, помню ведь, как было, когда очнулся первый раз. Странно, что на черепушке даже следа от удара не нашлось, хотя, по идее, он должен быть, все таки чем-то же я получил в голову, что меня так надёжно вырубило.

Но это ладно. Вырвавшись из боя и встретившись со своими товарищами, оставшимся в живых, эти деятели не нашли ничего лучше, чем помчаться за сменными лошадьми, которые дожидались их в укромном месте. Вот, собственно, из-за этих самых лошадей они и не смогли увезти меня в горы. Скорость движения с табуном упала, ну и решение устроить распродажу этих самых лошадей в одном из селений, где у них жили родственники, сыграло свою роль. В итоге дед с собранным на скорую руку внушительным отрядом не только выследил и догнал оставшихся в живых горцев, но и организовал моё освобождение, не дав и тени шанса мне навредить. Правда, часть виновников сбежали и в этот раз, но, по мнению деда, это неважно, а вот мне очень даже важно. Узнав о гибели и ранениях моих пацанов, я прям реально впал в ярость, но не во всепоглощающую, как это бывает, когда хочется рвать и метать, а в какую-то холодную, когда начинаешь мыслить, как компьютер, безэмоционально. Вот и я так начал мыслить, и подслушай сейчас нормальный человек эти мои мысли, по-любому бы ужаснулся. Вернусь в город и постараюсь познакомить местных непримиримых с настоящим террором. Объясню, что моих людей трогать нельзя ни в коем случае, да так, что здесь это надолго запомнят.

Уже по дороге домой, а передвигались мы очень медленно, обремененные многочисленным трофеями, я обратил внимание на то, что все наши люди (я имею в виду людей, находящихся у нас на службе постоянно) вооружены карабинами и пистолетами, которые изготовлены для моих ребят. Естественно, я не удержался и, когда выдался удобный момент, спросил у деда Вахтангу, что бы это значило.

— Ваня, ну ты уж совсем людей дураками не считай. Люди ведь не слепые, тем более сопровождающие вас воины, они понимают, что к чему. Твои ребята начали бить с расстояния, когда обычные ружья применять бесполезно, и воины это оценили. Тем более оценили скорость перезарядки нарезного оружия.

Дед, увидев, что я напрягся, а мне очень не хотелось, чтобы слухи о моих пулях разошлись, добавил:

— Не переживай ты так, видел я, как ты трясся над секретом своих пуль. Поэтому из всех убитых горцев и лошадей пули твои солдаты вырезали. Но имей в виду: по возвращении всем нашим людям закажем такое же оружие. И не спорь. Секреты секретами, а безопасность важнее.

Собственно, я и не собирался спорить, тем более что от этого в какой-то мере зависит и моя жизнь тоже. Но вот ещё один волновавший меня вопрос я задал.

— Дед Вахтанг, а откуда взялись все эти люди? — спросил я, кивнул я на наш отряд.

— Часть — это люди моих друзей и знакомых, а ещё примерно половина — это твой армянский товарищ армянин, не знаю, откуда он их взял, нанял или уговорил, да и неважно, главное, что бойцов он привёл отменных. Сам только в погоню не пошёл.

Я про себя только и подумал: «надеюсь, он хоть какую-то охрану оставил, а то так можно остаться у разбитого корыта. Надо побыстрее решать проблему с наличными деньгами, а то ведь я так могу и доиграться».

Добирались мы домой двое суток, так что времени на разговоры с дедом Вахтангом у меня было полно. Как-то так получилось, что я в одном из разговоров задал ему вопрос, так зацепивший меня тогда в зиндане. Понятно, что в целом ситуация мне понятна, но послушать мнение кого-то ещё мне было интересно, поэтому я прикинулся дурачком, спросив:

— Скажите, а почему мы вроде как князья, а своего княжества у нас нет?

Дед задумчиво на меня посмотрел и ответил:

— Вот встретишься с отцом, ему этот вопрос и задашь.

— Это из-за договоренностей с царями, да? — не унимался я.

Дед не стал отвечать вслух, но кивнул. Я на этом не остановился и задал ещё один вопрос:

— Нельзя иметь княжество на территории России, а если за её пределами, то можно?

Дед напрягся, глаза у него остекленели, и он надолго ушёл в себя. Я уже думал, он не ответит, но нет, через какое-то время он, будто очнувшись от своеобразного транса, начал говорить:

— Я не могу ответить на твой вопрос однозначно. Вроде таких запретов точно нет, но никто об этом не думал. Да и не нужно это было никому. С отцом тебе надо разговаривать об этом, я мало что знаю.

Понятно, что дед лукавил, все он знает, только по какой-то причине говорить не хочет. Но это ладно, придет время, и я обо всем узнаю. Сейчас мне пока нужно просто сопеть в две дырки и делать свои дела, а как все будет дальше, я со временем пойму и определюсь.

По прибытии домой я сначала угодил в руки тёти Тамары, которая меня отмыла, переодела и вообще затискала. Окружила заботой, как не всякая мать своего ребёнка, и я только удивлялся, как в этой большой женщине уживаются совершенно несовместимые черты характера. Вот уж действительно Женщина с большой буквы, разная и загадочная.