Шрифт:
Аля молчит, накручивая мои нервы, а потом неожиданно говорит:
– Ко мне приходила Кристина.
– Крис? – Пытаюсь удивиться, но не выходит. Я же сам ее подослал.
– Она сказала, что завидует. Представляешь? Самая популярная девочка в нашем классе завидует мне!
– Пусть завидует. Не зря я в тебя влюбился. – После первого признания слова любви произносятся так же легко, как «добрый день» или «спасибо». Теперь я в себе уверен. Никто и ничто не остановит меня на пути к моей цели. А моя цель – Аля.
– И почему ты в меня влюбился? – В ее тихом голосе я слышу любопытство.
– А то ты не знаешь?
– Я не знаю, честно.
– Потому, что ты не похожа на других девчонок.
– Ты слишком обобщаешь!
– Ты не зациклена на косметике, вечеринках и мальчиках. Ты не напиваешься до посинения, не боишься мне раскрыться. Ты всегда говорила со мной как с равным. Ты открыла для меня меня самого. Звучит пафосно, но до встречи с тобой я как будто спал. Ты меня разбудила, помогла осмотреться и понять, что в мире есть что-то еще, кроме ненависти и притворства.
Ни одной девчонке я не говорил столько слов, сколько говорю сейчас ей. Она честна со мной, а я – с ней. В отношениях ведь главное – доверие, верно?
– А что насчет тебя, Аля?
– Меня?
– Ты любишь меня?
– …сейчас два часа ночи, Жора. Я устала и хочу спать. – Она сбрасывает звонок, оставляя меня в отчаянии.
Глава 28. Жора
Сквозь сон до меня доносятся обрывки непонятных фраз. Звучат женский и мужской голоса, оба знакомые. Поднимаю руки и разлепляю тяжелые веки – заснуть удалось только перед рассветом. Мать стоит в дверях, придерживая ручку, и разговаривает с кем-то, кого мне не видно. Вслушиваюсь в знакомые интонации. Вася. Трудно различить слова, когда мозг еще дремлет. Мама поглядывает на меня – зажмуриваюсь – и несильно хлопает дверью. Когда я открываю глаза, ее уже нет в номере.
Я заплатил Васе раза в два-три больше, чем он получает в больнице. Он должен сейчас рвать задницу ради дополнительной платы. Когда еще ему попадется такой щедрый человек, как я? Ему вообще повезло, что именно мы с матерью оказались его соседями и что скорая привезла ее именно в ту задрипанную клинику.
Поворачиваюсь на бок и утопаю щекой в мягкой подушке.
Когда я встаю, в ресторане гостиницы уже подают бранч. Потягиваюсь до хруста, быстро делаю зарядку и ухожу в душ. Чищу зубы до блеска, оттягиваю губы пальцами и осматриваю в зеркале. Подчищаю труднодоступные места зубной нитью. Пользоваться ею меня научил папа незадолго до развода с матерью. Хоть что-то полезное он мне оставил «в наследство», кроме генов.
Выхожу из номера, закрываю дверь на ключ и спускаюсь в общий зал. Туристов почти нет, из кухни доносятся вкусные запахи выпечки, салатов и другой еды, от которых текут слюни. Занимаю столик, делаю заказ. Мне приносят несколько блюд, настолько горячих, что виден пар. Поздний завтрак сменяется десертом и чашкой крепкого чая.
Мать появляется под руку с Васей. Я чуть не оплевываю свой столик. Кажется, вот-вот из ушей повалит пар, а чай попадет в горло и я задохнусь с перекошенным от ненависти лицом. Пока я борюсь с приступом кашля, Вася отодвигает стул для матери и помогает ей усесться. Они недалеко от меня, но мать сидит ко мне спиной.
Сжимаю кулак, сплевываю чай в кружку и со слезящимися от першения глазами откашливаюсь, пока наконец не вдыхаю свободно. Ладно, успокаиваю себя, стискивая под столом колено, ладно. Вася не просто так это делает, я вынужден ему довериться. То, что она прошла с ним под руку, еще ничего не значит. Просто этикет.
Мы с матерью долгие годы ругались, кричали друг на друга и плакали. Чаще всего истерию приписывают женщинам. Ха-ха, говорят, это же «бешенство матки». Но я – такой же истеричный, как моя мать…
Между нашими столиками приличное расстояние. Не слышу, о чем они говорят, но хочу верить, что ни о чем интимном. Что Вася не разболтал матери мой план и что все это не обернется против меня. Отчего-то трясутся руки.
Пересаживаюсь за другой столик. Едят пирожные и улыбаются: то по очереди, то синхронно. Мать смеется, прикрывает рот рукой, вытирает губы салфеткой. Они флиртуют!
Хочу перевернуть столы, устроить матери скандал, как обычно делает она. Ни с того ни с сего, при чужих людях. Хочу видеть, как она разозлится, но не сможет ответить, потому что тогда все будут считать ее сукой, а не меня – ублюдком.
Сжимаю углы стола, натягивая белую скатерть. Слышу, как потрескивает ткань. Мать игриво проводит ладонью по руке Васи, у него на лице дежурная улыбка. Естественно. Инициатива всегда исходит от моей матери. Она приподнимается, Вася повторяет за ней. Упершись в стол, мать тянется через него к щеке Васи, ее губы так близко к нему…
– Ты опять за свое? – Оказываюсь возле их столика. Лица матери и Васи выглядят озадаченными, даже удивленными. – Ты просто не можешь не искать себе парня на ночь, да?