Беру телефон и звоню Жоре. Первый гудок, второй, третий, а ответа все нет. Жора играет со мной? Тогда зачем признавался в любви?

Собираюсь сбросить звонок, когда он наконец отвечает.

– Алло. – Его голос слегка сиплый. – Аля, это ты?

– И как ты догадался?

– Прости, что не звонил.

– Ничего. Как твоя мама? – Сдерживаюсь, потому что не хочу быть девушкой, которая выносит мозги. Ему хватает матери.

– У нас тут целое приключение было. – Жора говорит с явной улыбкой. Вспоминаю его неровные ямочки. – Мы загремели в больницу с пневмонией.

– Что? Как вы умудрились?

– Ну… мы решили искупаться в море.

– А откуда воспаление легких? Вы разве не в теплые края летали? – спрашиваю.

– Цель была не искупаться в море, а отдохнуть. Тут довольно холодно.

– Сейчас-то ты в порядке? – Провожу рукой по волосам и прижимаю к животу подушку, беспокойно сминаю ее пальцами.

– Да. Скоро мы вернемся домой. Мама согласилась лечиться, представляешь?

– Поздравляю.

– Это очень важно для меня. Мама ко мне прислушалась. Я так счастлив, что не могу думать ни о чем другом.

– А обо мне ты совсем не думаешь? – обиженно спрашиваю.

– Конечно, думаю.

– Тогда неужели у тебя не было времени позвонить?

Молчит. На фоне шумят столовые приборы, доносятся голоса.

– Ты помнишь, что сказала в последний раз? – так же тихо говорит Жора.

– Да…

– Как после такого ответа можно спокойно перезвонить?

Живот скручивает от волнения.

– Прости, – говорю я. – Я скажу, что решила, когда увидимся лично. Я… не очень люблю признания по телефону. Мне хочется видеть твое лицо и твою реакцию, когда я скажу… задуманное.

– Как скажешь. – Он едва слышно выдыхает. – Мне пора. Перезвоню позже.

Теперь он сбрасывает звонок, а я вслушиваюсь в бездушную пустоту смартфона.

Когда на раздумья дают слишком много времени, начинаешь страдать от самокопания. Примеряешь на себя одну роль за другой, прокручиваешь варианты диалогов, просчитываешь, как человек может тебе ответить. В итоге все это останется фантазиями, пока не встретишься с тем, о ком стараешься не думать.

Я обидела Жору. Сделала это намеренно. Теперь наши отношения зависят от меня. Все, что я ему скажу, повлияет на будущее. Если мы перестанем общаться, так и не начав встречаться, я хотела бы оставить в его памяти светлый образ, а не сгусток мрака.

Расхаживаю ногу, поднимаясь по лестнице в подъезде. Всего-то три этажа, а нагрузка такая, будто тащу тяжеленный поезд.

– Хорошо. Я дам тебе шанс подняться на один лестничный пролет самостоятельно. Если ты хотя бы раз покачнешься, будешь и дальше ходить со мной под руку, – предупреждает папа.

Набираю воздуха в грудь, успокаивая гневающийся разум. Это просто забота, ничего криминального. Никакой гипер-опеки. К тому же мне нравится, что папа теперь такой чуткий и вдумчивый. Раньше у нас не хватало времени на общение друг с другом, а сейчас он ушел в отпуск, чего не делал несколько лет, пока они с мамой жили вместе. И все это ради меня.

– Я пошла, – говорю папе. Он кивает.

Опираясь на перила, преодолеваю ступеньку за ступенькой. Реабилитолог сказал, что нога «скоро будет как новая». Объяснил, что теперь я могу заниматься сама и что мне не нужно ни о чем волноваться.

– Вот я и… – Вскидываю голову, убирая волосы с лица, и замечаю кого-то перед нашей дверью. Он оборачивается и подходит ближе. – …наверху.

– Привет, Аля, – говорит Жора. Его взгляд скользит мимо меня. Он спускается на ступеньку ниже, протягивает руку и добавляет: – Здравствуйте!

Пока я пытаюсь прийти в себя, мой парень и мой отец общаются, как старые приятели.

– Привет, Георгий. – Папа пожимает Жоре руку. – Пойду открою дверь. – Затем достает ключи. – Заходи, попьем чай с чем-нибудь вкусным.

Провожаю его взглядом и кошусь на улыбающегося Жору. Только вот как он узнал мой адрес?..

Аля сидит на табуретке и смотрит на меня, ее отец ходит между раковиной и чайником, ставя блюдца и чашки на стол, а я прислоняюсь к подоконнику и упираюсь в него ладонями.

– Почему ты здесь? – спрашивает Аля.

– Хотел сделать тебе сюрприз.

– Он умолял меня ничего тебе не рассказывать, чтобы ты могла насладиться вашей встречей после долгой разлуки, – говорит Александр.

– Ага, – поддакиваю я.

Когда мы с матерью вернулись, я позвонил Розе и попросил адрес Али. Естественно, она мне ничего не рассказала. Тогда я напряг Кристину, чего мне делать на самом деле не следовало, и она прислала сообщение. Я знал, что Аля еще не ходит в школу, поэтому пошел по адресу сразу после бранча. Дверь мне открыл Александр Егорович. Мы разговорились, он задал мне пару вопросов. Прощупывал почву, хотел убедиться, что с его дочерью порядочный парень.