– Пусти меня! – ее глаза полыхали от гнева, вот только она оказалась крепко вжата в постель, сколько не дергайся, а не выпутаться.

– Не хочу! – шепнул он, затем снова наклонился и пробежался языком по чувствительным точкам на шее, на этот раз лаской вырвав ее тихий стон, а следом новую попытку высвободиться. Это заставило его улыбнуться, он наклонился и легонько подул на разгоряченную поцелуями кожу, вызывая череду мурашек на ее теле.

– Прекрати! – потребовала она.

– Знаешь, в Шамаханском царстве, есть даже специальные учителя для наложниц и многие знатные семьи платят золотом, чтобы эти достойные мужи обучили их дочерей искусству любви.

– Какая мерзость!

– Совсем нет, – он перехватил ее запястья одной рукой и улыбнулся, обозревая полуобнаженную красавицу под собой. Такая сладкая и беззащитная, невозможно налюбоваться. – Невинность девушки остается нетронутой… – его пальцы скользнули вновь избавлять ее от одежды. – Но после обучение наложница становится… как же это правильно сказать, по-вашему… – он задумался, а заодно накрыл рукой холмик ее груди, немного подразнил пальцам чувствительные вершинки, пока еще скрытые одеждой. – Пожалуй ближе всего будет – жрица любви.

Аленушка фыркнула.

– Так у нас кличут распутниц!

– Тогда я верно выразился, – кивнул Мехмед, – наложница знает, как доставить удовольствие мужчине и как в процессе получить его самой, – мужчина наклонился довольно низко, чтобы чувствовать ее дыхание и видеть взор. – До Шамаханского царства плыть неделю и все это время я буду тебя учить покорности и тому, как доставить мужчине удовольствие.

Ох, какой яростью полыхнули ее глаза, все утренние страдания Мехмеда мигом окупились, а возможность наконец ласкать ее и целовать возносила на седьмое небо от счастья.

Аленушка же с удвоенной силой попыталась вырваться из капкана его рук, да только кто же ей теперь позволит? Мехмед поймал сладкие уста и жадно смял их поцелуем, безжалостно вторгаясь на ее территорию и подавляя жаркое сопротивление. Она дрожала, извивалась под ним, но это лишь сильнее разжигало пламя в груди похитителя.

Да, за семь дней он сделает ее послушной и услужливой, как и полагается женщине.

– Расслабься наконец и доверься моим рукам! – выдохнул он ей в губы, позволив отдышаться всего пару секунд.

– Ни за что! – упрямо буркнула она.

– Твое сопротивление умиляет! – заявил он, а его пальцы соскользнули вниз к шароварам и замерли у заветной черты. – Интересно, как скоро я сорву с твоих уст сладостный стон?

– Никогда!

В ответ его пальцы скользнули под шелковую ткань шароваров, улыбка на лице Мехмеда стала запредельной, Аленушка прикусила губу.

– М-м-м, вижу тебе тоже по вкусу наши забавы…

– Ничего подобного!

– Тело не может врать, – молвил он, пока легонько поглаживая пальцами самое чувствительное сосредоточие женского тела. Аленушка дрожала всем телом, до боли закусывала губу и был близка, к тому, чтобы просить о снисхождении.

Мехмед только вошел во вкус, как в дверь каюты постучали.

– Кто посмел меня тревожить! – рявкнул тот не оборачиваясь.

– На горизонте корабль… Идет на сближение и подозрительно быстро.

– Что? Насколько быстро?

– Четверть часа, может меньше и они нас догонят, – изрек гость из-за двери.

Мужчина вновь посмотрел на столь желанную женщину, так удачно распластанную под ним, его пальцы сжались чуть сильнее, в надежде услышать заветный стон, но она кусала губы и молчала. Мехмед наклонился, вновь захватывая ее рот в плен, совсем ненадолго, но весьма многообещающе.

– Скоро мы продолжим! – обещал он, выпуская ее запястья на свободу и поднимаясь с постели.

Аленушка мгновеньем позже скатилась с кровати, только в противоположную сторону и воинственно посмотрела на Мехмеда. Суля ему все кары небесные. Мужчина же отвечал самоуверенной улыбкой.

– До скорой встречи, моя сладкая! – обещал он покидая каюту и запирая дверь на замок.

Вверху на палубе царило оживление, ветер трепал паруса, будто забыл с какой же стороны нужно дуть.

Мехмед подошел к капитану, взял его подзорную трубу и принялся искать где же там преследователи. Княжеская шлюпка обнаружилась довольно быстро. Трехмачтовое судно шло на всех парах.

Как так? Ветер нестабильный…

Мехмед пригляделся, огромная, черная тень на палубе вражеского корабля не давала ему покоя.

– Что же это такое? – протянул он, а потом узрел глаза, огромные глаза зверя. – Неужели сам Горыныч? Откуда? Как узнал?

– Кхм-кхм, – послышалось от капитана. – Ваша женщина…

Мехмед убрал подзорную трубу и окинул взглядом палубу. Ну, конечно, Аленушка уже была там, в сапожках, шелковых шароварах и неизменной белой шубе. Красавица премило улыбалась помощнику капитана, а тот, как зачарованный, протягивал ей подзорную трубу. Спрашивается, как она это проворачивает не зная ни слова на их языке?