– А, ты об этом? Ну да, было дело. Пришлось на пару дней сорваться, но на учебе не отразилось, тут у меня все схвачено.

На пару дней? – возмутилась она мысленно. Не ближний свет, однако.

– И тебе ничего не показалось странным?

– Нет, а что?

– А то, что твой отец провернул это без меня?

– Я думал, вы договорились обо всем. Ты же доверенность оставила, отец все сделал по закону. Я не знал, что ты не в курсе.

Или сын идиот, или ее держит за идиотку. Неприятно было это осознавать. Просто день неприятных открытий какой-то! Марина чувствовала, как все начинает мелко трястись изнутри. Этот разговор с сыном давался еще труднее, чем с его отцом.

– Тебе известно было, что твой отец подает на развод, – сказала она.

– Ой… - Выдох в трубке.
– Вот что ты сейчас грузишься, мам? Это такая ерунда. Ну подумаешь, разведетесь фиктивно. Что такого? Это же ради дела. Нашла из-за чего переживать.

– Фиктивно?

Марина зло усмехнулась. Да, Богдан именно так и это и формулировал.

– Вова, а то, что у твоего отца молодая любовница, на которой он собирается жениться, ты, конечно, тоже не знал?

– Мать, - выдавил сын вымученно. – Возможно, папа немного не так преподнес тебе это.

И тут же заговорил с жаром:

– Зато ты знаешь, какие мы получаем перспективы роста?! Там такие связи! Бизнес выходит на новый уровень. Мне уже сейчас предложено участие в таком проекте, куда я и не мечтал попасть. Это шанс, который упустить нельзя.

Такой чистый, незамутненный эгоизм...

– И для этого надо было всего лишь выбросить меня, - кивнула Марина.

– Зачем ты сейчас утрируешь? Ну не фиктивный развод, да. Но и обманул-то тебя отец ненамного. Что изменится радикально? Ничего. Мы все равно семья, ты остаешься папиной женой и моей матерью. А это… Честное слово, мать. Яйца выеденного не стоит.

Марина казалось, что в сердце ворочается ржавый гвоздь.

– Ты получишь хорошие отступные. Сможешь даже ко мне приезжать, когда захочешь. Мам, ты сама пойми, мы семья, и мы должны помогать друг другу.

Она усмехнулась, потерла глаза и сказала:

– Нет, Вова. Желаю вам удачи. Своей семьей, с новой папиной женой. Но без меня.

Сын еще что-то пытался сказать, Марина не стала дослушивать.

Вызов оборвался, и сразу повисла тяжелая, давящая тишина. А она застыла, глядя в пространство. Страшная обида все еще клокотала внутри, в висках стучала кровь, побуждая к действию, но все уже сменялось опустошением.

Просто до этого момента еще была какая-то надежда, что она ошиблась. И все не так, как она себе сгоряча представила. После разговора с сыном последние жалкие попытки сознания, цеплявшегося за привычный комфорт, рухнули.

Казалось бы, еще недавно было все идеально, счастливая семья, муж, сын, работа, перспективы. Сейчас нет никого. И ничего.

Пошел откат.

Марина тяжело поднялась с места и подошла к окну. А там темно, фонари. Стояла, смотрела на свое отражение в стекле. Начали наворачиваться слезы, она их смахнула и отерла щеки.

Весь день держалась, а сейчас уже не было сил.

Разум противился, отказывался понимать, как такое могло произойти. Но факт вещь жестокая. Уже не имело смысла гадать, когда, в какой момент она упустила сына. Все уже свершилось.

«Сможешь даже ко мне приезжать, когда захочешь».

Она горько усмехнулась и отошла к столу, собираясь выплеснуть остывший чай и заварить новый. И вдруг звонок.

На экране гаджета высвечивался контакт Богдана. Она застыла, скрестив руки на груди. Не было ни малейшего желания отвечать. Но рингтон шел и шел, он вызванивал ее уже по третьему кругу. Можно было, конечно, отключить телефон, но Марина решила принять вызов.

– Да, слушаю.

– Марина, почему не отвечаешь? Я что, должен гадать, где ты?

Голос Богдана звучал резко, проскальзывали требовательные нотки и еще что-то глубинное, во что у нее не было ни малейшего желания вникать. Но это выводило ее на эмоции.

– Какая тебе разница, где я? – спросила Марина, понимая, что все это, с трудом подавленное, опять начинает подкатывать к горлу.

– Где ты находишься? Я подъеду и заберу тебя домой.

– Не утруждайся.

– Не говори ерунды! Ты сейчас не в себе! Вовка там изнервничался из-за того, что ты ему наговорила. Ты вообще представляешь, каково ему сейчас?

Ах, вот оно что. Надо же, быстро сын до папы дозвонился.

– И как? – спросила она, чувствуя, что ее снова начинает трусить. – Как это, внезапно обнаружить, что мать, оказывается, живой человек, а не хлам, который можно вышвырнуть на помойку? Разрыв шаблона?!

– Не ерничай, Марина! – рявкнул Богдан. – Тебе не идет. И довольно уже, прекращай. Ночь на дворе. Скинь локацию, я заберу тебя домой.

А ее просто вымораживало, вывернуть так, как будто это она виновата во всем.

– Марина, прекращай этот цирк, - теперь голос мужа звучал устало. – Куда мне приехать, где ты?