Надо же, какое упорство. О да, Богдан ведь не мог смириться, если что-то происходило не по его воле, и в прежние времена давно бы уже другие аргументы пошли в ход. А сейчас он демонстрировал удивительную выдержку, "ненавязчиво" возвращая ее к нужной ему теме.

Оказывается, может быть терпеливым, когда хочет.

Хааа… За столько лет совместной жизни понять, что ты оцениваешь мужика, с котором ложилась в кровать, как врага. А ведь это именно так, и он первый начал. И да, это нормально, искать у врага слабые стороны.

Но прямо сейчас ее вымораживала эта его попытка загнать ее в стойло. Протест вставал в душе огненной стеной, однако в какой-то момент Маринна поняла, что имеет смысл терпеливо выслушать, что ей скажут. Есть шанс узнать о планах мужа больше.

Потому что все было слишком мутно, Богдан явно темнил, и тут крылось что-то…

Вот только не надо искать ему оправданий.

С чемоданом она закончила и выкатила в прихожую.

– Марина!

Она резко обернулась.

– Хочешь, чтобы я подписала эти бумажки? Мой ответ нет. Все будет по закону.

Богдан шагнул ближе и встал почти вплотную:

– Я хочу, чтобы ты прочитала все.

Сейчас от него опять веяло жаром, а в глазах горел какой-то темный огонь.

Протест вставал поперек горла, потому что читать эти бумажки – значит, задержаться. А ей ни минуты лишней не хотелось оставаться здесь дольше необходимого. Пришлось перебарывать себя. Марина взглянула на часы, время еще было, она успеет на встречу с сестрой.

– Хорошо, - сказала. – Я прочитаю.

И направилась в гостиную, заметив вскользь, что во взгляде мужа облегчение. Богдан пошел следом. Опять был за ее спиной, давил энергетикой, а ситуация как будто повторялась. Ходила по кругу.

Она эту мысль отбросила, взяла со стола стопку бумаг и стала пытаться вчитываться. От нервов перед глазами все скачет. По нескольку раз перечитывать каждую строчку и все равно не улавливать смысл – она так до вечера тут будет копаться, а ей уже скоро выезжать. Раздражение стало душить еще больше.

Так не пойдет, надо было успокоиться.

– Сядь, прочти нормально, - Богдан сидел на диване, подавшись вперед и показывая на место рядом с собой. – Так все равно не разберешь.

Сесть рядом с ним, вести разговоры, словно они по-прежнему оставались семьей?

– У меня есть вариант получше, - сказала Марина. – Я заберу это с собой.

Показать эти бумажки адвокату – было самое то.

– Марина!

– И дам ответ, когда ознакомлюсь.

Она тряхнула папкой документов и направилась в прихожую, где стоял ее чемодан. Богдан вышел следом. Мрачно смотрел, как она одевалась и искала ключи от машины. Хмурился, стискивал челюсти.

– Ты делаешь неправильный выбор, - изрек наконец.

– Каждый из нас сделал свой.

Потому что да, треснуло между ними то, что делало их мужем и женой, не вчера в кабинете, когда он ей сообщил, что будет развод и что он женится на любовнице. Нет, это произошло здесь и сейчас. С чемоданом. В прихожей. Так обыденно и просто, что поверить было сложно.

– Марина, - Богдан подался к ней, занимая все пространство собой.
– Подумай хорошо и прими то, что я предлагаю. Ты пожалеешь, но будет поздно.

Странным рефреном отдавало это все. Как будто он сам еще не осознал до конца, что это ВСЕ.

– Обо мне можешь не беспокоиться, - сказала Марина.

Взяла ключи от машины и вышла.

Спустя несколько минут она уже ехала на встречу с сестрой.

***

По дороге Сима звонила, сказала, что нашла ей адвоката и, кажется, работу. Там новый объект, надо поднимать с нуля, требуется коммерческий директор. Это было хорошо.

Когда жена вышла из квартиры, Богдан зарычал и с силой засадил кулаком в стену. Но боль не отрезвила. Ни хрена, он ее даже не заметил. Тряхнул рукой, не обращая внимания на то, что сбил костяшки в кровь, ушел из прихожей, обтер кулак, а бумажное полотенце не глядя выбросил в мусор.

И застыл, уткнувшись незрячим взглядом в окно.

Злость все еще кипела в нем, слепила до черноты в глазах, титанических усилий стоило при Марине сдерживаться. А по-другому он не мог.

Ччччерт! Он резко провел рукой по волосам.

Нельзя было выпускать ее! Нельзя было давать забирать документы с собой! Надо было дожать сейчас. Но он не мог.

Смотрел на Марину и стискивалось горло. Обрывалось что-то. Это ведь его баба, всегда была его. Ччччерт… Мужчина дернул головой и впился пальцами в переносицу, зажимая глаза. Его. Несмотря ни на что.