Гудки шли, ей казалось очень долго. И как только Альбина Шамаева ответила, сразу Алина сказала:

— Мама, мне надо переехать.

Секунду стояла тишина, потом мама проговорила:

— Что случилось, дочь?

— Я развожусь с Хайдаровым.

— Алина…

— Не надо меня отговаривать!

— Хорошо, не буду. Но ты можешь рассказать, что у вас произошло?

Она всегда поражалась идеальному спокойствию матери. Интересно, Альбина Шамаева вообще способна кричать? Но сейчас она подавила рвущиеся наружу эмоции.

— У него любовница, — произнесла она ровным тоном.

Да, снаружи Алина ощущала себя неуязвимой. Из всех чувств — только злость. Но глубоко внутри было ужасно обидно. Почему ее променяли на какую-то тварь? От этого просто кислотой жгло. Ничего, она еще затолкает Хайдарову все его слова обратно в глотку.

— Ммм. Я так и думала, что этим закончится.

Алина едва удержалась, чтобы не съязвить. Знала что? Что они разведутся или что ее тряпка-муж будет изменять ей?! У нее вырвался нервный смешок. Не хватало еще, что мать начала уговаривать ее простить урода.

Однако Альбина проговорила:

— Что ты собираешься делать?

— Я? — у Алины вырвался нервный смешок. — Я собираюсь раздеть его до трусов! Сволочь. Заявил, что подаст на раздел имущества. Ничтожество.

Секунду стояла тишина, потом мама сказала:

— Хорошо. Я сейчас сообщу отцу, он пришлет…

Алина просто взвилась.

— Не надо ничего говорить отцу! Я не хочу его видеть!

На отца она была безумно зла за все. А за то, что он решил унизить ее и погнать на работу секретаршей — особенно! Она ничего не хотела принимать от него. Никаких подачек!

Но сейчас ей нужно было уехать куда-то из этой гребаной квартиры. Которую она собиралась у Хайдарова оттягать из принципа. Пусть катится к чертовой матери и приводит куда хочет свою беременную любовницу.

Она так сказала? Почему? А сама вдруг вспомнила, что слишком уж нервным выглядел муженек.

Чееееерт… От этой внезапной догадки Алине стало противно и тошно. Фууу, фууу, мерзкий! Истерически захотелось смыть с себя все. Рожу его больше никогда не видеть. Какое счастье, что она так и не забеременела от него!

Но стоило вспомнить, что Альберт не спал с ней, все прикидывался уставшим, а в это время окучивал любовницу, как иррациональная обида снова разлилась в душе кислотой.

Некоторое время висело молчание, потом мать вздохнула:

— Ладно, я поняла тебя, дочь.

Вот не надо вот этого. Понимать, жалеть, учить ее жизни.

Но Альбина сказала просто:

— Мы уезжаем. Завтра или послезавтра, я не знаю точно.

— Куда? — это было что-то новое.

— В отпуск. Поедем отдохнуть, Алсушку заберем с собой. Дом будет в полном твоем распоряжении.

Неожиданно.

— Хорошо, — устало выдохнула Алина.

Она уже знала, где остановится этой ночью.

***

Закончив разговор, Алина выкатила из спальни тяжелый чемодан и направилась к прихожей. Хайдаров возник в проеме настороженный, во взгляде отголоски страха и плохо скрытая бессильная злость.

Она специально разговаривала при закрытых дверях. Слов не разобрать, на спальне хорошая звукоизоляция. Альберт потому и нервничает — не знает, кому она звонила и что конкретно рассказала, может только догадываться. Пусть теперь трясется, так ему и надо.

Хотелось рассмеяться ему в лицо.

Как она вообще умудрилась выйти за него замуж? Где были ее глаза?!

Дверь хлопнула, она добралась со своим чемоданом до лифта и спустилась в паркинг, а потом нажала кнопку сигнализации. Ее машина моргнула фарами. Рядом стоял внедорожник мужа, была мысль продырявить покрышки, но она не стала портить «совместно нажитое имущество».

Забросила чемодан в багажник своей машины и выехала из паркинга.

Время около одиннадцати, поздний вечер, и все равно пробки. Сейчас она чувствовала себя опустошенной, но усталости не было, не наступил еще откат. И наверное, ее не отпустит до утра.

Впереди мелькнула машина людей отца, сзади тоже привычно прицепилась охрана. Хотелось вызвериться. Но она сжала руль и влилась в ряд монотонно движущихся автомобилей. Ехать примерно час, если повезет, доберется чуть-чуть раньше.

Повезло.

До элитного жилого комплекса она добралась через пятьдесят минут.

Здесь была квартира ее первого мужа. Та самая, которую он ей при разводе оставил. Он все ей оставил, даже не заикнулся! Половину бизнеса оставил, сам ушел с одним чемоданом. И за это она ненавидела Батурова.