Она была наследницей Алишера Шамаева. Ее с детства баловали и воспитывали как принцессу. Любой каприз исполнялся. Любой жест, дурацкое стихотворение, корявый детский танец, — и тут же толпа родственников кидалась восхищаться и зализывать задницу. Все было идеально, от нее требовалось только одно — оправдывать ожидания.

Куда эта идеальность делась, стоило ей выйти замуж в первый раз? Во второй раз, после той грязи, в которой ее вывалял ублюдок Хайдаров, она слетела окончательно. Вот, кстати. Хотелось бы знать, что этот урод успел провернуть, провернуть, пока она рефлексировала на эмоциях. Но ничего, узнает завтра. И завтра же найдет адвоката.

Она потерла лоб.

А состояние — как будто треснула внутри хитиновая капсула, выпуская наружу ее настоящую. Неожиданно пришедшее в голову сравнение с бабочкой казалось ей пошлым и глупым. Но да. Алина мрачно усмехнулась про себя. Все еще увидят, какая из нее вылупится бабочка!

Это хорошо, когда нет рамок, и ты можешь не оглядываться на пресловутое «что люди скажут».

Заснуть все-таки удалось.

А утром она первым делом позвонила одной из своих бывших однокурсниц. Та тоже была замужем и имела салон красоты. Обычно Алина посещала другой салон, более соответствующий ее положению. Но сейчас она не хотела ничего обычного. Ей нужны были радикальные меры.

К тому же этот салон был ближе всего. Поэтому, как только та ответила, Алина спросила сразу:

— Света, сегодня с утра сможешь меня принять?

Та была приятно удивлена.

— Что ты?! Конечно! Подходи в любой момент, если нужно, я специально под тебя мастера вызову.

— Хорошо, — сказала она. — Сейчас подъеду.

Быстро перехватила йогурт и выехала.

Спустя двадцать минут она уже сидела в кресле у стилиста.

— Что будем делать? — осведомился мастер, молодой мужчина с невероятной челкой.

Алина оглядела себя в зеркало и сказала:

— Будем менять образ. Радикально. Хочу обесцветить волосы.

— Хммм, — стилист подержал в горсти прядь ее темно-каштановых волос, а потом спросил, глядя в глаза ее отражению. — Может не хватить одного окрашивания. Если пигмент слишком стойкий.

— А вы попробуйте.

— Ладно. Тогда я бы еще немного подкоротил и иначе уложил.

Через два с половиной часа она с удовлетворением смотрела в зеркало на свои платиново-белые волосы.

Вот теперь можно было идти в офис.

Но прежде Алина вернулась домой.

В квартиру первого мужа.

Включила наконец гаджет. Надо же, сколько пропущенных от Хайдарова. Занервничал дорогой муж, будет умолять ее вернуться, или не все успел продать? Ай-ай-ай, не успел. А она успела. И сейчас ей было плевать. Пусть нервничает.

Убрала гаджет на стол, а сама ушла в кухню.

С утра она успела перехватить только йогурт. Сейчас уже хотелось есть. Но готовить что-то?

На миг вернулось прошлое. Первое время после свадьбы она готовила для Вадима, старалась, чтобы ему понравилось. Но он ел все это с каменной физиономией, наверное, даже не чувствовал вкуса. С тех пор она больше не занималась этим.

Для Хайдарова она не готовила тем более. Заказывала доставку.

Да, она не мать. Мать до сих пор своими руками готовила для отца что-то особенное, хотя Алина не помнила, чтобы Алишер Шамаев хвалил когда-то стряпню жены или как-то выражал эмоции.

Маме говорила, что в этом и есть любовь. Какая любовь? Алина криво усмехнулась и направилась к холодильнику. Большой помидор, салатные листья. Немного фруктов. Все.

Теперь надо было одеваться, время — одиннадцать сорок. И к этому Алина подошла с особой тщательностью. Она вообще никогда не выходила из дома небрежно одетой, а сейчас ей нужно было выглядеть. Строгий деловой костюм, под него корректный белый топ, лодочки ручной работы, такого же цвета сумка известного бренда.

Одного взгляда достаточно было, чтобы понять — она выглядит дорого.

Алина еще раз оглядела себя в зеркало и вышла из квартиры.

Пока ехала в офис, волнение, которое она все это время загоняла внутрь, подняло голову. Ей было страшно и дико, до слез позорно. Она дочь владельца, наследница, и будет работать тут секретаршей.

Чего стоило пересилить себя и войти. Наверное, проще было содрать с себя кожу. Ее тут знали, с ней здоровались, Алина только кивала в ответ и твердо шла через холл. Ведь пока самое страшное не произойдет… Она и потом собиралась держать лицо, чего бы ей это ни стоило. Но переступить порог приемной страшно было все равно.

— Здравствуйте, Алина Алишеровна, — увидев ее, девушка, сидевшая за столом в приемной, сразу поднялась с места. — О вас доложить?

— Доложите, — кивнула Алина холодно.

А у самой от дикой несправедливости сжималось сердце. Но она только вздернула вверх подбородок. Девушка исчезла за дверью, через минуту появилась снова и проговорила:

— Проходите, пожалуйста, Александр Тагирович ждет вас.

Этого Камалова назначили только недавно, Алина не знала его в лицо. Впрочем, это и неважно, он был ей неприятен априори.