— А можно просто кому-нибудь хлебало в хлопья разнести частным порядком, чтобы без камер?

— Я передам твою идею, ответственные люди подумают над этим.

Кивнув, я развернулся на каблуках и вышел в задумчивости. Меньше недели назад стоял перед лицом целой орды темной нежити, но почему-то в спокойной мирной обстановке это уже не кажется прямо вот чтобы проблемой, неожиданно нарисовались вещи и посложнее.

Не заходя к себе, прошел по коридору к панорамному окну у соты лифтового шлюза и начал рассматривать огни ночной Москвы вдали. Красивое. Думал что делать, думал, и вдруг перестал думать. Да гребись оно все веслом, закажу себе сейчас пиццу с колой, буду жирно чавкать, смотреть кинокомедию и не париться о завтрашнем дне. Хочу отдохнуть от всего и не хочу ни о чем думать, на палочках для еды я все эти проблемы вертел. И так мне легко вдруг стало, что словами не передать.

Осталось только решить, какую пиццу — панчетту или гавайскую. Пока шел к себе решил заказать обе и позвать Ушана, он никогда пожрать не откажется. Гулять так гулять, еще и сфинчони закажу. Если не сейчас, то когда? Ну а если сфинчони не понравится, Ушан заточит не глядя. Главное ему только не говорить, что это пицца с анчоусами.

Глава 12

День начался как обычно, о грядущем обеде с внучкой американского диктатора почти не думал. С утра особо некогда было — после утренней тренировки вместе с Жигулевым разбирали гарпию. Да и потом, даже осознавая всю важность мероприятия, не испытывал никакого волнения. После возвращения из пучины безрадости меня искренне радовали вполне обыденные вещи — удовлетворение после тренировки, вкус еды, сладость сна на чистом постельном белье; поэтому встречу с Ливией ждал с некоторым предвкушением — как минимум я вкусно поем в приличном ресторане, ну а дальше видно будет, ориентироваться на результат можно уже по ходу беседы.

Сразу после лекции программы «Бестиарий» Атаманов повез половину команды в Санкт-Петербург, на обед к президенту. Уехали сестры и Ваня с Герой, ну а нам с Ушаном к главе государства пока нельзя, двухнедельный карантин после посещения сумрака еще не закончился. Не поехал и Ярик, отказался категорически без объяснения причин, причем запросил со мной разговор. Но это теперь после обеда — лифт-капсула, двигаясь по внешнему контуру полого цилиндра небоскреба-улья, уже поднималась в зону отдыха «Касабланка». Я не один туда направляюсь, рядом Барби, смотрит на окружающий мир блистая улыбкой как доктор Ливси в старом мультфильме. Как я его теперь понимаю, когда тоже так радоваться жизни научился.

Вместе с Барби мы едем на обед потому, что Ливия должна прибыть не одна, а вместе с подругой — той самой девушкой, первой спасенной в Мюррене. Мероприятие официальное, рядом с нами висит камера дрона, на выходе должны встречать репортеры. Завтра во всех новостных выпусках, в третьем или четвертом блоке как минимум, может быть даже во втором — вряд ли первой новостью начнут, но есть и такой шанс, как упомянула Анна в сообщение с описанием предстоящего мероприятия.

Не поднимаясь по внешнему контуру с сотами на последний этаж, лифт-капсула нырнула в недра здания. Несколько секунд горизонтального движения по слабоосвещенному туннелю, легкое торможение почти до полной остановки, а после мы начали подниматься вертикально вверх с медленным вращением. Пара мгновений и оказались в прозрачной трубе в центре высокого атриума, по сторонам которого расположились этажи с ночными клубами и развлекательными зонами.

Проплыли мимо три высоких уровня, я даже увидел вывеску «Дека_данс» и столики кафе неподалеку, где произошла стычка с группой поддержки бывшего ухажера Василисы. Ускорились, быстро миновав тень технического этажа и оказались под большим стеклянным куполом, расчерченным на прозрачные секции в виде шестиугольников-гексагонов.

Этот купол — накопительный шлюз для отдыхающих, из него на равном удалении друг от друга три выхода на крышу, каждый ведет в свою тематическую досуговую зону — Касабланка, Майами, Шанхай.

Людей вокруг необычно мало. Официально купол закрыт из-за профилактических мероприятий, по факту же из-за нашей встречи с внучкой американского диктатора отсюда удалили лишних, оставив возможность входа только обладателям платинового социального рейтинга. Сейчас вместе с Барби под заинтересованными взглядами нескольких обладателей этого самого рейтинга двинулись к выходу в зону «Касабланка». Вышли из купола, прошли по сужающемуся мостику над остеклением клубного атриума — если смотреть на мостики снизу, они выглядят как трехлучевая звезда.

Сойдя с моста, вышли на пальмовую аллею, ведущую непосредственно к развлечениям. Уже отсюда видны пляжи у бассейнов, дальше кварталы с разным оформлением — поселения берберов, дома в стиле ар-деко, еще дальше типичная архитектура старых городов стран Магриба, в общем многоликая Касабланка во всем своем многообразии.

Мы с Барби углубляться в зону отдыха не стали, повернули налево к посадочной площадке. Здесь уже заходил на посадку бесшумный бело-серый конвертоплан с бегающими по корпусу голубыми змейками, очень похожий на тот на котором меня с острова Саба вывозили. Посадочные лапы мягко спружинили, боковые двери отъехали в сторону и из машины появились две девушки в белых римских туниках с золотой каймой по краям. Обе блондинки, у обеих золотые диадемы и змейки браслетов — стиль римских граций, только их три в оригинале было.

Александру Л. Джейн я даже не узнал сразу — девушки мало того что похожи, так и наряды с прическами у них совершенно одинаковые. Спасла меня от конфуза, сама того не ведая (а может и ведая), подруга Ливии — она с веселым визгом подбежала и крепко обняла Барби, звучно его расцеловав. Внучка американского диктатора такой экспрессивностью поражать не стала, просто подошла ближе и мило улыбнулась. Под стрекот затворов фотоаппаратов — здесь видеосъемка уже запрещена, я поцеловал тонкую изящную кисть, после чего Ливия взяла меня под руку, и мы уделили пару минут для коллективных снимков.