Мой большой палец описывает круг на подушечке среднего пальца, когда я тихо говорю:

— Она научится. — Я бы хотел довериться ему о мыслях, которые терзают меня, когда сон ускользает от меня. Как почти каждую ночь я вижу, как она умирает. Моя собственная смерть наступает вскоре после этого. Это всего лишь сон, скачущие мысли и страхи, превращенные в события, которых не существует. Но эта реальность кажется такой близкой. Как будто это всего лишь единичный случай из реальности.

— Я боюсь за нее и за тебя, Деклан. — Я встречаюсь взглядом с братом, заставляя страхи моих ночных кошмаров утихнуть. — Я серьезно, Деклан. Я просто пытаюсь помочь тебе. — Я знаю, что он пожертвовал бы своей жизнью ради меня. Я знаю, что он никогда не введет меня в заблуждение. Глубоко внутри я знаю, что его намерения чисты. Но ни унции меня это не устраивает. Он безжалостный, бессердечный человек с репутацией эгоиста и черствости. За исключением нас. За исключением семьи.

Чувствуя беспокойство, я подбадриваю его.

— О чем ты думаешь?

— О возможности сбежать, деньгах, чтобы скрыться… и следопыте.

— Если она это сделает, это может означать, что она виновна, — говорю я, словно это объясняет все.

Зная Картера, он не успокоится, пока не разберется в произошедшем. Он не оставит это просто так. Он никогда не будет ей доверять. Никогда не примет ее полностью. Это осознание пронзает меня, как нож, и я едва могу слушать, как он продолжает:

— Если она возьмет его, мы увидим, что она с ним сделает. — Я молчу, позволяя реальности осознаться.

Он добавляет:

— С кем она контактирует. Это может дать ей возможность приспособиться к этой жизни на ее собственных условиях.

Я отвечаю единственной вещью, которую я знаю как истинную в данный момент.

— Я не хочу давать ей возможность уйти.

— Скажи ей, что ты не хочешь, чтобы она это делала. Чтобы она знала, что ты чувствуешь, но все равно дай ей возможность выбора.

Вариант.

Болезнь бурлит в моих кишках. Она примет этот вариант, и он это знает. В этот момент я его ненавижу.

— Скажи охранникам, чтобы пропустили ее, если она уйдет, — мы будем следить за ней и следовать за ней.

Я быстро отвечаю ему: — Этого не произойдет.

Он рассеянно постукивает большим пальцем по столу. — Надеюсь, ты прав, — отвечает он.

Я не скрываю защитной реакции, когда выдавливаю: — Да.

Большие старинные напольные часы мерно тикают, в воздухе царит напряжение.

— Я думаю, я подвел тебя тогда. С мамой. Это было… тяжело, слишком тяжело. — Замечание Картера встречено молчанием. — И я думаю, что я, возможно, подвел тебя в эти последние годы, — говорит он с искренним раскаянием.

Я едва могу думать о нем и его чувствах, когда он пытается оттолкнуть единственную женщину, которую я когда-либо любил. Я никогда ничего у него не просил. Я отдал свою чертову жизнь этой семье. Она — все, чего я когда-либо хотел.

— Деклан, что бы ни случилось, я здесь для тебя. Я сделаю все, что ты считаешь лучшим, когда дело касается Брейлинн.

— А если я не хочу этого делать?

— Тогда мы не будем. Это так просто. — Немного облегчения снимает напряжение в моих плечах, и я чувствую, что могу дышать впервые с тех пор, как он рассказал мне, что Ария и Брейлинн разговаривали.

— Прежде всего, мы — одна кровь, и я всегда буду защищать тебя.

Я отвечаю без колебаний.

— То же самое. — Даже в те дни, когда я ненавидел эту жизнь, я любил своего брата. Это истина, которая никогда не изменится.

Время идет, пока я все обдумываю. Пока каждая возможность проигрывается в моем сознании.

— Ты оставишь ее в покое, когда она не примет это? — спрашиваю я его и чуть не сказал — если, а не когда. Ненавижу, что почти усомнился в этом.

— Если она не примет это, даже если у нее есть ясный выход, — говорит он и снова топает ногой, — я думаю, она…

— Что? Скажи это!

— Она не из этого мира. Если она останется, то останется ради тебя.

— Когда она останется, — поправляю я его.

— Когда… когда она останется. И все будут знать, что она любит тебя и не уйдет. —

Я киваю, встречая его прямой взгляд.

Брейлинн останется. Она знает, что так лучше. Она знает, что я защищу ее. Она любит меня. Она останется.

Глава 17

Деклан

Проходит час, потом еще один, пока я сижу один на кухне, следя за камерами в спальне. Половина меня ждет, что она позвонит матери или сделает что-то еще, кроме того, что она сделала. Она лежит в постели, читает книгу, изредка поглядывая на дверь.

Я знаю, что она ждет меня, но я пока не готов ей противостоять. В словах Картера есть правда. Возможно, я не запер ее в клетке, но Брейлинн в каком-то смысле моя пленница, и она это знает. Не может быть, чтобы она не осознавала этого в какой-то степени.