Из нас троих, что жили в этом маленьком доме за пределами Калгари или Коровьего городка, как мы его иногда называли, Блэйд меньше всех беспокоился о чем-то. Он любил покурить травку, закручивал волосы в тугие дреды и одевался, как хиппи, причем занашивал одежду до дыр, а иногда, когда готовил, вообще расхаживал по дому в одном фартуке. При этом Блэйд шарил в «железе» и был нашим спецом по компьютерам. Сейчас он подключил ноутбук к телевизору и смотрел новости — какой-то репортаж из Нью-Йорка, судя по картинке.

— …Беннет, принцесса мафии, пропала сорок девять часов назад...

Мороз прошел по коже.

На экране появилась фотография Брук Беннет и телефонные номера, по которым зрители могли позвонить, если найдут ее.

«Найдут... Типа... она потерялась?»

Колени дрогнули, я потянулась за стулом и свалила бы его, если бы Блэйд не помог.

— Это твоя соседка по комнате? — Я слышала его голос словно через вату. — С которой ты жила в той богатой школе.

Я чуть было не фыркнула, но вместо этого просто кивнула.

«Брук…»

На экране появились ее фотографии из социальных сетей.

«Четырнадцать...»

Не знаю, почему эта цифра пришла в голову. Столько прошло с тех пор, как я видела ее в последний раз, или с тех пор, как мы впервые встретились?

— Она всегда была такой… романтичной и жизнерадостной, — пробормотала я и мысленно добавила: «В отличии от меня».

Я была как зомби — одеревеневшей и напуганной, — когда впервые вошла в комнату и увидела кровать похожую на облако в окружении сияющих звезд, множество фотографий на стене и цитату: «Сказки сбываются» в блестящей рамке. Все это могло принадлежать какой-нибудь принцессе, но тогда я еще не знала, что принцессы бывают разными.

— Ты, должно быть, моя новая соседка! — Девушка бросилась на меня сзади, обхватила руками и прижалась щекой к плечу.

Джанин испуганно вскрикнула, но я не обратила на нее внимания.

Через секунду руки, сжимающие меня, исчезли, и показалась сама девушка. Она положила ладони мне на плечи и внимательно осмотрела с головы до ног.

Я сделала то же самое. Лицо в форме сердца с небольшим острым подбородком, потрясающие черные волосы, изящный нос, маленький рот, полные чувственные губы, как в приглашении на вечеринку в честь Дня святого Валентина, и большие темные глаза — яркие и живые.

Этому последнему я по-настоящему позавидовала. В девушке было то, чего не хватало во мне — жизнь.

В отличии от других девочек, я никогда не завидовала красоте Брук или ее богатству. Удивительно, но даже в школе для «богатых детей» все считали, сколько у кого денег. Я была в самом низу списка, а Брук, как шептались вокруг, —

наверху.

Потом будут и другие слухи, косые взгляды, слово «мафия», брошенное как насмешка, но все это случится позже, а пока нам было по двенадцать, и это был наш первый семестр в «Хиллкрест».

С одними девочками мы подружились, с другими — нет. Некоторые приходили поболтать и просто провести время, и вскоре нашу комнату прозвали «комнатой сексуальных парней». Не потому, что у нас бывали мальчики. Ничего подобного. Я бы умерла от смущения, если какой-нибудь симпатичный парень просто посмотрел на меня. Наша комната получила такое название из-за фотографий, которые Брук расклеила по стенам.

Не было девчонки, которая бы не замирала от восторга перед плакатом с лучшим футболистом в США Аароном Джонасоном или известным актером из всеми любимого сериала, или чертовски сексуальной моделью. У Брук, казалось, были фотографии самых красивых парней, однако некоторые из них походили на личные снимки.

Брук не говорила о своей семье, но как-то призналась, что на тех фотографиях ее родные братья.

Всего их было четверо: старший Корд, погодки Кай и Таннер, и самый младший Джона.

У восемнадцатилетнего Корда было угловатое лицо и короткие волосы "ежиком". Брук сказала, что он самый скрытный из братьев и обозвала «творческой натурой». Она почти прошипела это как ругательство, а потом пожала плечами и добавила, что он хочет стать художником.

Следующим по старшинству должен был идти пятнадцатилетний Кай, но Брук запнулась, пожевала губу, а потом заговорила о четырнадцатилетнем Таннере. Ее глаза загорелись, а лицо осветила яркая улыбка.

— Таннер очень гордится своими длинными волосами, и постоянно то осветляет их, то красит в черный. Он забавный, Рей, правда забавный, а еще он высокомерный придурок. Все здешние девушки умерли бы за него, точно бы умерли!

Я до сих пор помнила все письма, которые Брук получала от Таннера, — ее почтовый ящик был просто забит ими.