Когда самолет благополучно взлетел и набрал высоту, стюардесса начала подавать нам напитки и еду.

Я попросила одеяло.

– Сзади есть место для сна.
– Кай махнул рукой.

Я пригляделась и точно: там было что-то типа раскладного кресла, причем достаточно большого, чтобы спать вдвоем. От остальной части салона его отгораживала тяжелая портьера.

– Я знаю, что ты не спала прошлой ночью, - добавил Кай.

– Да неужели? – Сама не знаю зачем я его провоцировала. Я сгримасничала.
– Не отвечают.

Он и не стал, а просто улыбнулся.

Я не знала, как вести себя с этим новым Каем. Он улыбался, был милым, и - я только это заметила - чувствовал себя в самолете абсолютно спокойно.

– Я думала, ты не любишь летать?

– Не люблю, но не из-за того, что боюсь. Мы уже потеряли Корда в авиакатастрофе, зачем рисковать кем-то еще?
– Он положил бумаги и наклонился ко мне через проход.
– Я сделаю почти все для своей семьи, и если ради их безопасности нужно тратить несколько лишних часов в дороге, то так тому и быть.

– Но сейчас ты летишь в Нью-Йорк...

– Это необходимое зло. У меня просто нет времени ехать туда на машине. К тому же… ты летишь со мной. – Он ожег меня взглядом, а потом покосился на спальное место.
– Не хочешь прилечь?

Я устала, нервничала, но сильнее этого было чувство, что я окончательно запуталась, поэтому покачала головой.

– Пока просто музыку послушаю.

Кай кивнул, выпрямился и снова взял бумаги.

– Если передумаешь, не стесняйся. Я выбрал этот самолет специально из-за спального места, чтобы тебе было где отдохнуть.

– Выбрал? Так у тебя не один самолет?!

Глава 30

Прошел час, потом второй. Я начала ерзать, потому что никак не могла найти удобную позу. К исходу третьего часа я попросила стюардессу принести мне выпить: думала это меня успокоит. В конце концов, после четырех часов мучений я сдалась и пошла спать. Телефон с наушниками я оставила на кресле, поэтому лежала и вслушивалась в гул двигателей и долетавшие сквозь плотную штору обрывки разговоров охранников. Это меня усыпило, а спустя еще час я проснулась от крика.

Я вскочила и увидела стюардессу. Она съежилась на полу, прикрывая голову руками. Судя по взгляду, она была до смерти напугана.

– Что случилось?

Раздался еще один крик.

Я подпрыгнула от неожиданности, сердце в груди застучало, как отбойный молоток.

Портьеры были плотно закрыты. Я потянулась к ним, но стюардесса схватила меня за руку.

– Не надо! Он убьет нас.

– Кай?

– Нет. Тот мужчина.

– ТЫ УМРЕШЬ! – Голос того, кто это прокричал, мало походил на человеческий. Мне он показался пронзительным, как визг кошки.

Я соскользнула на пол и заглянула под портьеру, но увидела только ноги охранников.

Что же мне делать? Я боялась за Кая, но в тоже время инстинкты подсказывали, что позволить этому неуравновешенному человеку контролировать ситуацию будет ошибкой. Именно так меня учили инструкторы Сети.

Я подползла к стюардессе. Ее руки дрожали, щеки были мокрыми от слез.

Она покачала головой, догадавшись, что я что-то задумала.

«Куда ты лезешь?
– ругала я себя.
– Там охрана. Они профессионалы и лучше знают, как с таким справится».

Но меня волновал Кай. Где он? Он ранен? Что произошло?

Когда портьеры раздвинулись, я чуть не вскрикнула. Охранник поглядел на меня через небольшую щелку и тоже покачал головой.

– Что происходит?
– едва шевеля губами, спросила я.

Он не ответил и задвинул шторы, но не так плотно, и я наконец-то смогла услышать спокойный голос Кая.

– Ты хочешь…

У меня немного отлегло от сердца.

– Я хочу, чтобы ты умер!
– Опять этот нечеловеческий визг.

«Тот мужчина вооружен? Чем? Нож? Пистолет? Он держит Кая на мушке?»

– Но в этом самолете есть люди, которые не заслуживают такой смерти, - ответил ему Кай.

– Ошибаешься! Они все заслуживают смерти, раз работают на тебя. Так будет правильно. Они все должны умереть. ТЫ ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ!

Послышался шум, топот ног, как будто кто-то бежит.

Я заглянула под портьеру. Охранники пропали. Куда?

– Нет, нет.
– Холодная ладонь схватила меня за руку. Стюардесса пыталась меня оттащить.
– Не выходи туда. Пожалуйста.

– ААРХ!

Я никогда не забуду этот звук. Это было похоже на агонию животного, медленно умирающего и молящего о помощи в последние мгновения жизни.