— Поэтому в самом начале спасали воспитанников детдомов и школьников? — задал я встречный вопрос, на базе было много детей и подростков, намного больше, чем взрослых.

— Я рад, что ты меня понял. — дрожащим голосом, ответил он.

Я молчал. Мне не было страшно. Я думал о том, смогу ли я сохранить чьи-то жизни, и хватит ли их на то, чтобы сохранить всe человечество.

— Подумай. — крякнул он и направился к двери.

— Я клянусь. — глухо бросил я ему в спину, стоя на коленях, и опустив голову.

По скрипучим звукам его ботинок, он развернулся ко мне всем корпусом.

— Я клянусь, что не разрушу ваш труд. — упрямо продолжил я, не поднимая головы, и до боли, сжимая зубы. — Я клянусь, люди, живущие в бункере, не погибнут. — Я поднял голову и посмотрел дяде прямо в глаза. — Я клянусь, что сохраню человечество.

В звенящей тишине, окружающей нас, раздались громкие хлопки.

— Браво Зимин, таких клятв я давно не слышал. — аплодировал мне начальник СБ. — На бис можно?

— Уймись, Семён. — поморщился Полковник.

— Да ты только посмотри на него. На коленях клянётся, а моргнёшь, в глотку вцепится. — улыбнулся начальник, поглаживая усы. — А я говорил, есть что-то в этом парнишке.

— Хватит. — дрожащим от гнева голосом, гаркнул мой дядя.

Начальник СБ подмигнул мне, и они оба ушли, оставив меня в темноте.

Я сидел неподвижно настолько долго, что моe тело онемело. Я выпрямил ногу, затем вторую, их неприятно покалывало. Моя голова буквально разрывалась от груза ответственности и от правды, что я узнал. Из-за каких-то додиков в белых халатах, чуть не погибло всe человечество. Осознание всей действительности, давило на меня. Казалось меня вот-вот расплющит, но спустя часы, я оставался в том же агрегатном состоянии.

Нужно было думать о том, как спасти мир, но я не герой, и не спаситель. Я просто трудный подросток, который даже кучку других подростков, удержать не может. Возможно, где-то глубоко внутри я великий лидер, но видимо, слишком глубоко.

Я закрыл глаза, свернувшись клубком грязных тряпок на полу, и уснул.

Проснулся от того, что один из местных уродов, тащил меня за шкирку из комнаты.

— Э… Куда?! — взвился я.

— Не, ну хочешь, можешь здесь остаться. — хмыкнул парень и остановился.

Я резко замотал головой.

— Ну, значит не возникай. — произнeс он и одной рукой выкинул меня в коридор.

— В отряд не хочешь? — шмыгнул я, вставая, сила этого низкого, коренастого мужичка меня поражала.

— Я пупсам вроде вас, не подчиняюсь. — тыкнул пальцем мне в грудь мужик, и я вздрогнул.

— Как звать то тебя?

— Канарейка. — залихватски подмигнул он.

— Зима.

Он с сомнением посмотрел на мою руку, но пожал еe, что-то хрустнуло.

— За что тебя? — спросил он, рассматривая моe лицо.

— Сказал, что власть тут говно.

Он расхохотался.

— Из свободы слова во врага народа? — он хлопнул меня по плечу, я болезненно скривился. — Я из залeтных, увидимся как-нибудь, если доживeшь.

— Смотри сам, доживи, залeтный. — в тон ему бросил я, и побрeл в сторону лестницы.

Про залeтных я слышал лишь мельком. Они что-то вроде нас, только намного, намного круче. Да и ребята там не из приютов, а обученные военные из различных спец отрядов. В штабе появляются редко, да и то, чтобы запастись боеприпасом. Залeтные отбиваются не от мертвецов, а от живых людей. Держат оборону, и очень часто привозят каких-нибудь шпионов, из соседствующих стран. Но оно и понятно, делeжка территорий должна была произойти, рано или поздно. Сейчас каждый пытается отхватить кусок пожирнее. Не важно, что земля усеяна телами, намного важнее ресурсы этой земли.

Вот бы одного из залeтных к нам, тогда уж, хуй кто вякнет.

Через силу доковылял до нашей комнаты, мои ребята не спали. Хотелось всe им рассказать, выложить, как на духу, лишь бы не в одиночку всё это разгребать.

Я разглядывал их в полумраке. Ухмылка Мямли, встревоженные лица Любы и Напалма, безразличные глаза Косолапого, полуоткрытый рот Рыжего, моего брата. Казалось, мы столько пережили, а я их совсем не знаю, но они совсем не чужие мне. С каждым из них у меня своя история, тeплые моменты или же наоборот, обиды и размолвки. От чего-то я был уверен, каждый из них пойдeт за мной. Никто не отступит назад, если я поведу их вперeд. Интересно, Родной видел тоже же самое в своих? Глаза вдруг защипало. Люба кажется что-то заметил, но я сделал вид, что уснул. Просить о помощи не стыдно, тем более, когда по-другому никак. Я вдруг подумал, почему я, хотя, почему бы и не я? Да, я не герой, и никогда им не был, но если они поверят в меня, я готов хоть весь мир в труху перемолоть и создать заново.

Только если они поверят, а если нет, тогда какой в этом всeм смысл?

Косолапый

Зима вернулся под утро. На лице живого места нет, кулаки в хлам. Люба тут же бросился на помощь. Зима пробормотал что-то вроде, вояки суки и отключился. Избили сильно, но хотя бы живой. Могли грохнуть и в лесу закопать, а так только напугали. Либо жалко стало, либо он им для чего-то нужен. Хотя для чего, я не мог даже предположить. Капитан из него никакой, будем честны. Идеалы стрeмные, и надменные. Моя мама про таких, как он говорила, ни Бога, ни друга, хуже собаки.