Перед самым вылетом Джэ Ён написал сообщение Чену и нуне примерно одинакового содержания: "Доброй ночи! Вылетаю и уже скучаю". А потом набрал сообщение маме: "Мама, привет! Прости, твой непутевый сын бросил всё и теперь сбегает от проблем. Я вылетаю в Сочи и никто не остановит меня. Я не хотел разочаровывать вас с отцом, но больше я так жить не могу. Ещё раз прости, что уехал не попрощавшись. Мне правда жаль. Но если бы я пришел к вам, то наверняка остался бы. Люблю тебя и папу! Доброй ночи!". Убедившись, что сообщения доставлены, Джэ Ён выключил мобильный, как велела бортпроводник.

Самолет набрал высоту. Джэ Ён несколько раз оглянулся. Никто из пассажиров действительно не обращал на него внимания. Вздохнув с облегчением, он наконец снял солнцезащитные очки и надел маску для сна. Заснул он в Сеуле, а проснулся уже в Стамбуле. На часах было 5:05, словно полет длился не двенадцать часов, а всего шесть. Разница во времени всегда ощущалась странно, но Джэ Ён уже не удивлялся этому. За семь лет он просто привык и мог спокойно работать, жить и спать независимо от часового пояса. Остановившись в лаундж зоне, он первым делом включил телефон. Как только мобильный снова заработал, на него посыпались уведомления о звонках и сообщениях от родителей. Мама звонила раз тридцать, раз пятнадцать — отец. Сообщений они на пару тоже прислали нереальное количество, при чем это были не только СМС, также соцсети и мессенджеры, которыми родители даже не пользовались. Джэ Ён бегло прочитал их содержание. От отца были сухие уговоры вернуться, от матери сплошные мольбы. Она умоляла и текстовыми и голосовыми и даже видео сообщениями. Со слезами на глазах просила вернуться. Но Джэ Ён и не думал поддаваться истерикам мамы. Он лишь улыбнулся, ведь именно так и представлял себе реакцию родителей. Среди всех сообщений от них нашлась также и парочка строк от нуны и несколько слов от Чена. Они оба желали Джэ Ёну хорошо добраться и просили сообщить, как только он приземлился в Сочи. Но он решил написать пораньше, ведь пересадка длилась четыре часа. Заняться всё равно было нечем, а прогулка по магазинам в дьюти фри была очень рискованной.

Нуна тем временем пила кофе с коллегами на перерыве перед обедом. Она была рада увидеть сообщение от братика и быстро ответила. А Джи Цзянь собирался в студию звукозаписи вместе с группой. Они должны были уже уехать, но менеджер Пак — обычно спокойная и сосредоточенная женщина тридцати пяти лет, вдруг ошарашила ребят новостью о том, что один из участников покинул группу. Она и сама была весьма обеспокоена, но при этом старалась успокоить ребят. Теперь они сидели в гостиной и пытались понять, что делать дальше. Ведущие танцоры — Джун Мен и Джун Хо синхронно возмутились:

— Хореографию из-за него переделывать!

— Да забейте. И без него, как с ним, — буркнул Джи Тхэ.

Не найдя среди ребят Чена, Джи Тхэ пошел в их с Джэ Ёном комнату. Джи Цзянь лежал на кровати, залипал в телефоне и совсем не выглядел расстроенным.

— Ты же всё знал, не так ли? Чего молчал? — Джи Тхэ схватил Чена за воротник рубашки-поло и грубо прижал к стене, будто они на ринге, а не в общежитии.

— Знаешь, братишка Джи Тхэ, кроме моей матушки я никого не боюсь, — сохраняя спокойствие, завил Чен. — Так что руки от меня убрал, а то за себя не ручаюсь.

— Мелкий засранец, — Джи Тхэ отпустил его. — Никакого уважения!

— Ты сам не уважаешь меня, так почему требуешь того же?

— Джэ Ён просто бросил нас! Как он мог? Мы столько трудились, а красивым людям, как он, всё легко даётся!

— Ты так считаешь? Думаешь, ему легко? Он ведь пахал не меньше остальных!

— Знаешь, сколько лет я был стажёром?! — Джи Тхэ не скрывал разочарования. — Так почему группу в итоге продвигает его лицо, а не наши таланты?

— Он в праве поступать так, как хочет. Джэ Ён не раб! Мы не рабы! — заявил Чен.

— Не рабы? Так может и ты тогда свалишь отсюда, чтобы место зря не занимать? — Джи Тхэ повысил голос.

— Если захочу уйти, тебя спрашивать не стану, — сухо отозвался Чен.

— Оба одинаковые! — Джи Тхэ толкнул Чена со злостью. — Потому и спелись, придурки!

— Ты кого придурком назвал? Подраться хочешь? Лучше директору скажи, как сильно ненавидишь меня. Что, не хочешь портить свой образ святоши?

— Что ты вечно защищаешь его? Встречаетесь?

— Мы с Джэ Ёном братья! А ты, еще раз так скажешь, ноги переломаю!

Джи Тхэ снова схватил Чена за воротник и занёс кулак, намереваясь ударить. Но тут дверь в комнату открыла менеджер Пак.

— Ребята! — воскликнула она. — Вы чего творите?

Чен сразу же оттолкнул Джи Тхэ от себя.

— Джи Тхэ, ты чего? Это на тебя не похоже, — сказала госпожа Пак.

— Вы его просто не знаете, менеджер Пак, — усмехнулся Джи Цзянь.

— Заткнись, — прошипел Джи Тхэ.

— Директор Ю велел ехать на студию и записывать без Джэ Ёна, — мягким спокойным голосом сказала она. — Возьмите его строчки на себя. Что вы тут устроили? Нельзя же так! Всем сейчас нужно успокоиться.

Наконец, собравшись, они поехали в студию звукозаписи.

Ступив на родную землю Джэ Ён вздохнул с облегчением. Выходя из самолета он полной грудью вдохнул соленый морской воздух и подумал: "Вот она — новая свободная жизнь!" Теперь он больше не популярный айдол Джэ Ён из Сеула, теперь он снова обычный парень Женя из Оренбурга. В 12:10 по московскому времени он был в аэропорту Сочи. Женя заранее забронировал билеты на "Ласточку" до станции Лазаревское. В этот поселок когда-то давно они приезжали отдыхать всей семьёй. Женя бережно хранил воспоминания о той поездке в своём сердце и потому решил приехать сюда, к морю, а не в родной Оренбург. К тому же, за время жизни в Сеуле он привык к тёплому климату, а возвращаться на Урал было бы тяжело для без того ослабленного организма.