Друзья-мазаки! Не забудьте, пожалуйста, лайкнуть 24 том)

Возле «Стрёмено», Междуречье

Светка напрягает слух — орда уже близко. За базой, заслоняющей обзор, гули орут так, что даже как-то неловко. Кажется, у них там настоящая агония. Судя по всему, Даня творит что-то совершенно бесчеловечное.

Блин, хочется заглянуть и посмотреть, что он там устроил.

Бывшая Соколова улыбается. Когда-то ещё в школе она подтрунивала над Даней — роковая ошибка связываться с телепатом. Он и отомстил ей сторицей. А потом Светка с боями вырвала себе обручальное кольцо. Конкуренция была нешуточная — взять хотя бы княжну Морозову с ее красавицами-подругами. Ну, не говоря уже о моднице Камиле и красотке Лакомке. Благо Даня выбил у Царя многожёнство, а там и Светке перепало долгожданное счастье.

Впрочем, думать об этом времени уже нет — стая уже здесь.

Светка и тавры во главе с Булграммом стоят непробиваемой стеной, перекрывая дорогу тварям, пока артиллерия методично лупит по левому флангу, не давая монстрам сбежать от Дани налево. Гули прут сплошным потоком — злобные, безумные, бесконечные.

Огненный доспех Светки полыхает, прожигая всё, что приближается. Ливни пламени превращают тела монстров в дымящийся пепел. Её пламя становится плотной стеной, но с каждым мгновением ей приходится отступать, потому что гулей слишком много.

В какой-то момент её охватывает неприятное предчувствие — а не пора ли делать ноги? Уже на пределе. Тавры тяжело дышат, топор Булграмма искрит, вгрызается в плоть, но даже могучий воевода отступает назад. И тут…

Резкий, рубящий размах — словно гигантская невидимая коса разом прошлась по всей стае. Вой гулей резко обрывается, как отрубленный звук. Ещё миг назад их было не пересчитать, а теперь перед Светкой простирается широкая полоса мёртвых тел. Кто-то из них ещё дёргается, в воздухе разносится запах сожжённого мяса и серы.

В один миг стало легче. Слишком легко. Как будто кто-то разом выключил режим «мясорубка».

Светка моргает, вскидывает взгляд и — ее нижняя челюсть под забралом отвисает вниз.

Среди груды мёртвых гулей возвышается демон. Гигантский, покрытый эбонитовой чешуёй, излучающий нечто первобытное, сокрушающее, жуткое. Когти длинные, заострённые, как лезвия, броня на плечах — будто излившаяся магма.

И самое странное — ощущения знакомые. Светка будто знает монстра, но мозг отчаянно сопротивляется.

Демон поворачивает к ней голову, и голос, свирепый и раскатистый, раздаётся у неё в голове:

— Светка, ты чего встала столбом?

Она хлопает глазами.

— Даня, это ты, что ли?! Ну ни хрена себе костюмчик… А как ты так?.. — Светка в полном афиге. Эбонитовый монстр — это правда Даня. Её муж. Чёрт возьми. Он, конечно, и раньше рога с копытами себе отращивал, но тут уже полное преображение. Как он вытворяет такие фокусы? Еще одного Демона поглотил, что ли? Блин, тоже хочу! Хотя бы маленького, чтобы всех до усрачки пугать.

А он спокоен. Будто это просто очередной день на работе.

— Так запланировано. Где Студень? — его голос теперь похож на далёкий рокот грозы, тяжёлый и низкий, но знакомый.

Светка сглатывает.

— Держится ближе к артиллерии, координирует отряды, — машинально отвечает она, всё ещё не в силах отвести взгляд от этого чудовища, в которое превратился её супруг.

Великогорыч, которого сложно чем-то удивить, тоже завис. Даня теперь выше его почти на голову, а массивная фигура излучает давление, от которого хочется шагнуть назад. Но тавр, как истинный богатырь, не трогается с места. Осматривает Даню с задумчивым видом, скользит взглядом по жутковатой чешуе, по когтям… Потом переводит глаза на его голову.

— Конунг, у тебя с каждым разом рога всё ветвистее и больше, — наконец заключает он восхищенно.

Даня лениво поворачивается к нему. Красные глаза вспыхивают чуть ярче, силуэт слегка наклоняется вперёд, и от этого движение тени становится ещё зловещим.

— Тебя только рога волнуют, воевода?

Великогорыч невозмутимо пожимает плечами.

— А что ещё меня должно волновать? Рога — это важно! По рогам встречают…

— А по уму провожают, — хмыкает Даня. — Ладно, пойду проведаю Студня, а вы продолжайте защищать орудия.

И телепат эбонитовой молнией устремляется в сторону артиллерии.

Выручив Светку, бросаюсь вперёд проведать Студня.

Орудия продолжают бить по позициям гулей, от взрывов воздух дрожит, а земля покрывается дымящимися кратерами. Студень стоит чуть поодаль, раздавая приказы, но, когда я подхожу ближе, он вдруг замирает, уронив челюсть.

Я не обращаю внимания на его офигевший вид.

— Это я, Студень, — бросаю по мыслеречи, не тратя времени на вступления. — Орда откатилась от альвов, но её надо добить. Отправишь тавров на правый фланг. Пусть помогают Псу и Золотому сдерживать тварей, чтобы те не прорвались и не разбежались. — Студень пялится на меня, не моргая. — Со мной ещё отпусти десяток гвардейцев и десяток тавров — с носилками и санитарами. Артиллерию пока придержите, пусть твари бегут налево, а потом вдарите со всей силой. Работаем по моим сигналам. Мы с альвами гоним гулей как можно жёстче.