— Не советую делать что-либо без моего согласия. Мобильная связь блокирована, как и телефонные линии.

— Чего вы хотите, денег? — обронил вице-президент, вопреки штампованному клише лозунгу вступив в переговоры.

— Деньги меня не интересуют. Меня интересует воздаяние, ибо я Воздающий.

— Вы сумасшедший! — в глазах вице-президента мелькнул страх. Можно договориться с любым, вопрос в цене, логика же сумасшедших непредсказуема. Они в любой момент могут нажать на курок или взорвать бомбу.

— Теперь вы начинаете понимать, что чувствует народ этой несчастной страны, который ваша шайка взяла в заложники.

— То Путінський агент! — пробовал было вскочить премьер марионеточного правительства.

— Вы не на телевидении, прекратите нести пропагандистскую чушь. Изъясняйтесь на русском, ваш украинский хромает сильнее, чем показное лицедейство и политическая бездарность. Господин вице-президент, приструните своих кукол.

Под взглядом посла кукла опала, руки нервно теребили папку на столе.

— Раз мы определились с ролями, приоткроем завесу представления. Это будет первая исповедь в прямом эфире, или же исполнение приговора. Будет ли он смертельным, зависит от вашей сговорчивости.

— Хорошо — криво ухмыльнулся вице-президент, нащупывая ниточку манипулирования — чего вы хотите?

— Я не хочу. У меня нет желаний. Я приказываю, вы исполняете.

Секретарь СНБО побагровел надув щеки, но взглянув на метающего искры вице-президента закрыл рот.

— Давайте играть без крапленых карт и никто не пострадает. Позиции возле Кабмина заняты снайперами. На этот раз это мои снайпера, а не ваши. Силовой штурм силами СБУ и вашей охраны для вас нежелателен.

— Но мы в цивилизованной стране, это варварство…

— Перестаньте паясничать, Украина давно перестала быть цивилизованной страной, здесь нет закона, лишь право сильного.

— Хорошо — переплел пальцы на руках вице-президент и рискнул положить их на стол — ваши требования.

— Требуют просящие, я приказываю. Пункт первый — шоу должно состояться в прямом эфире, пригласите телевизионщиков, не только здешних, подконтрольных вам, но еще свободных европейских и русских. Никаких фокусов, службы антитеррора пригласим позже.

Воздающий не сводя глаз с присутствующих вытянул из рюкзака ноутбук, распахнул чтобы он не мешал обзору и левой рукой набрал команду. Тот час на фигурах присутствующих сгрудились лазерные лучики.

— Стекла здесь пуленепробиваемые, но выстрел из ПЗРК им не выдержать. Я не боюсь смерти, что относительно вас?

Он кивнул на телефон напротив вице-президента, указывая что линия разблокирована.

Пока вице-президент вылаивал в трубку команды, остальные исподтишка разглядывали Воздающего, источая животный страх, и наткнувшись на змеиный взгляд отворачивались втягивая головы в плечи.

— Пока приглашают телевидение и прессу, обсудим роли. Вы расскажете миру о настоящем положении дел, целях и задачах, поставленных правительством США. Для тугодумов будет спроецирован телетекст с данными о реальных потерях среди гражданского населения и брошенных в бойню военных на юго-востоке. Не стесняйтесь описывая полученные вами суммы, я же буду отслеживать идет ли запись в прямой эфир и куда транслируется.

— Вы не боитесь умереть?

— Чтобы привести угрозы в исполнение надо уцелеть. Начнете говорить не то что следует — шоу приведения приговора народной справедливости превзойдет все рейтинги и войдет в историю. Покаяние — это изменение ума, очищение, речь вам не свойственная. Вижу главу Нацбанка, надеюсь помните основные счета государства? Хорошо. Подойдите и садитесь рядом. Не бойтесь, если я взорвусь вы этого даже не почувствуете.

Глава Нацбанка на подкашивающихся ногах подошел к Воздающему и сел рядом, тот достал еще один бук и открыл.

— Это счета государства онлайн — будете отслеживать перемещения денежных средств, единственное что умеете.

Вице-президент сел и приспустив галстук прошипел:

— Пресса и телевидение будет через десять минут. Соединенные штаты не оставят это безнаказанным.

— Я знаком с методами вашего правительства. Но прежде всего вы лицо физическое, смертное, и лишь потом официальное.

Телевизионщики практически ночевали у стен правителей, на экстренное же включение Кабмина иностранные съехались моментально. Показалось шевеление внизу, камеры наблюдения открывали хорошую панораму. Привычно митингующие расступились, на этот раз снимали не их, и разочаровано потянули шины обратно. Мелькнули возбужденные медийники, послышался шум, двери распахнулись, в кабинет в сопровождении автоматчиков в масках были доставлены телевизионщики. Сквозь приоткрытую дверь была видна приемная, охранников убрали, привыкшие к камуфляжу медийники не придали значения, почему в Кабмине находится такая охрана. Увидев во главе стола Воздающего, защелкали объективами, быстро установили камеры и когда был подан знак, глубоким голосом тот обратился к зрителям.