Хорошо, когда весь документооборот города ведется (в том числе, пока что «в порядке эксперимента») в базе данных: я могла в любой момент всю эту документацию (по крайней мере краткие описания многих бумажных документов) даже из дому посмотреть. И посмотрела, после чего у меня возникло несколько вопросов — но за ответами я пошла вообще в отдел кадров Комитета:

— Лен, у меня к тебе вот такой вопрос: если сотрудник администрации ставит в очередь на получения жилья человека, права такого не имеющего, этого сотрудника можно сразу расстреливать или нужно соблюсти формальность и сначала его через суд пропустить?

— А ты что имеешь в виду конкретно?

— Я имею в виду Ряжск. В городе почти всех граждан, получивших временную прописку на период строительства завода, поставили в очередь на жилье. А так же даже временной прописки не имеющих и нигде не работающих цыган. И что-то мне подсказывает, что проделали это вышеупомянутые сотрудники отнюдь не по доброте душевной…

— А списочек этих сотрудников ты мне предоставить можешь?

— Нет, пока в базе данных только краткое содержание бумажных документов хранится, а кто документы подписывал, там не указывается. Это, конечно, очень нам поможет в составлении уточненных требований к электронному документообороту, но пока мне нужно город очистить от дармоедов и очевидно криминального элемента. Я бы и сама справилась, но…

— Ну да, ты бы всех их там пузом своим задавила. Иди уже домой и не мешай мне работать.

— Я тебе не мешаю, а обсуждаю серьезную проблему.

— Ты мне проблему обозначила, задачу поставила. Я ее решу, но ты свою часть задачи уже сделала и теперь просто мешать мне будешь.

— Из чистого интереса спрошу: а как ты ее решать-то собираешься?

— Честно? Совсем не так, как начальник отдела кадров, а как все же генерал-майор КГБ. Но в детали вникать я тебе не посоветую, ночные кошмары тебе точно сейчас не нужны. Но если тебе незнание спать мешает… вот, возьми, почитай на сон грядущий: это положение о статусе специальных районов под управлением КПТ. Один вопрос: там довольно много бывших колхозников из деревень района, они тебе нужны? Я имею в виду в деревнях.

— Это уже не ко мне вопрос, у нас же есть отдел по сельскому хозяйству.

— Хорошо, я у них вопрос тоже проработаю, а теперь можешь быть свободна. Нет, стой… как ты смотришь на то, чтобы сотрудников администрации, ну тех, кого расстрелять нужно будет по результатам наших проверок, заменить на моих сотрудников?

— Резко отрицательно: руководителем района назначили меня, а как я буду командовать офицерами КГБ?

— Не командовать, а именно руководить, примерно так же, как ты руководишь даже генералом КГБ. Ты — руководишь, я — командую. И сейчас я командую тебе отправляться домой. Да, кстати, я тут посмотрела на тему для нового института в Ряжске, меня там расчетная часть заинтересовала. Можно я тоже в проектной работе поучаствую? Все же я доктор наук, арифметику хорошо выучила.

— А там руководителем проекта даже не кандидат и вообще почти что молодой специалист, ты что, у него в подчинении поработать желаешь?

— Нет, я желаю стать руководителем этого проекта. Видишь ли, прекрасное дитя, есть мнение, причем не только мое, но и Павла Анатольевича, что этот проект будет очень полезен… для совершенно иных, чем ты задумала, целей.

— Да? Ну ладно, пиши приказ. И начинай командовать — но кто у меня отделом кадров руководить теперь будет?

— А я по совместительству. И даже без допоплаты. Только один вопрос: ты же все заранее продумываешь и любая деталь у тебя имеет значение. Поясни: на кой черт тебе здесь нужны стометровые скважины?

В стране катастрофически не хватало меди. Да, благодаря поставкам за рубеж (и за «твердую валюту») вычислительной техники удалось закупки меди в закордонье прилично нарастить, но все равно медь была в дефиците. И, хотя на полную мощность работали заводы в Медногорске и Мончегорске, больше девяноста процентов меди стране давал Джезказган — но не потому, что там медный комбинат был огромный какой-то, а потому, что все другие были просто маленькими. Немало меди в СССР шло из Монголии, из Эрдэнэта — но немало только по монгольским меркам, а для Союза монгольские поставки были каплей в море, и руководство страны прекрасно понимало, что «так продолжаться больше не должно». Понимало — но, как говорил один деятель с ютуба, «география — это приговор». Ну и геология этой географии — тоже.

И при этом в СССР еще в сорок девятом году нашли просто гигантское месторождение меди. То есть в сорок девятом решили, что нашли «не очень маленькое» месторождение — но я–то знала, что Удокан — вообще третье в мире по запасам ценного металла, а возможно, что и первое. Но добраться до него было ой как не просто! Если отбросить в сторону разные фантазии, то единственным реальным способом там разжиться медью было строительство БАМа — и это строительство уже началось. Не просто началось, а просто невероятными темпами шло. Больше того, уже дорога дотянулась аж до Таксимо — со стороны Тынды дотянулась, но добираться туда по рельсам было далеко, долго и мучительно: через Транссиб крюк до Новой Чары получался больше двух тысяч километров, из которых восемьсот составляла одноколейка с редкими разъездами, пропускающая дюжину эшелонов в сутки. А просто приехать туда и начать копать медную руду было в принципе возможно — но тогда бы удоканская медь получилась бы в разы дороже любой импортной. А чтобы она стала подешевле, там требовалось выстроить очень много всякого разного, включая городок тысяч на сто населения, электростанцию мощностью под гигаватт, много прочего — и вот для строительства всего перечисленного и еще большего неперечисленного требовалась уже «нормальная железная дорога».

Железнодорожники продемонстрировали чудеса фантазии: они спроектировали и начали строить «горную дорогу» через Северо-Муйский хребет, которую обещали к началу шестьдесят третьего года достроить — но там уклоны были такие, что очень неспешно на двойной-тройной тяге по этой дороге можно было протащить эшелон всего лишь из десятка вагонов, так что «всерьез» они решили строить большой тоннель. И даже начали туда все нужное подтягивать (в результате на Удокан вообще транспортных ресурсов не оставалось). Но у меня в памяти засело, что при постройке тоннеля случилась куча тяжелых аварий, толпы народу погибли — и после того, как я напрягла память и по возможности вспомнила, что же там на самом деле произошло, организовала команду для проектирования роботизированного горнопроходческого комплекса.