— Пренепременно. Это вообще все грех без венчания.

— Напомни мне, а когда ты стала сильно верующей? До того, как отправила меня в гроб или после?

— Несколько секунд назад, когда поняла, что ты хочешь сделать, — усмехается, касаясь моего лба своим. — Ну прости, это…слишком. Я так пока не хочу. Не обижайся.

Раздражение скрыть все труднее и труднее. А потом меня резко отпускает. Она девчонка совсем. Ну стесняется. Это нормально. Не насильничать же, в конце концов. Ладно, всему свое время.

— И все-таки мне нужен ремень, — пытаюсь отшутиться, зарываясь пятерней в ее волосы.

— Согласна. Нужен ремень.

Не сразу осознаю, что Настя хватается за мой ремень и принимается его расстегивать. Высвободив его из брюк, переводит на меня взгляд.

— Можно я тебя всего раздену?

— Нужно.

— А потрогаю?

— Делай все, что хочешь.

Стягивает с меня брюки, а затем переходит на верх. На лице блуждает улыбка и нескрываемый интерес. Я был уверен, что уж с пуговицами она точно не справится. А хер ли там. Ни на одной не запинается. И никакой дрожи в руках и неуклюжести.

О том, что Настя нервничает говорит только ее нижняя губа, которую она упорно прикусывает. Да так, что завтра на ней наверняка останутся следы.

Ловко стягивает с меня рубашку, скидывает на пол. А затем происходит какой-то пиздец, когда она касается губами моей груди. Иначе это не назвать. Меня в прямо смысле прошибает током. Это не поддается никакой логике, но с уверенностью могу сказать, что эти, по сути, невинные ласки действуют на меня сейчас покруче минета от профессионалки. Ну давай еще кончи, Даровский. Вот и сказочке конец, добрый старый молодец.

Перехватываю ее руки, ибо больше не могу проявлять чудеса выдержки. Завожу их назад и целую в губы, пресекая ее вопрос какого хрена не даю себя трогать. Спускаюсь ниже, покрывая поцелуями шею.

Провожу губами по ключице, а затем прихватываю тоненькую косточку зубами, заставляю Настю вздрогнуть. Заклеймить бы сейчас всю. Но прежде избавить от всего, что мешает. Тянусь к застежке и стягиваю с нее лифчик, обнажая грудь.

Понимаю, что он уже видел мою обнаженную грудь и касался ее, но сейчас все по-другому. То ли потому что я трезва, то ли потому что осознаю, чем это закончится в этот раз. Испытывать на себе его обжигающий взгляд почти нереально, из-из чего хочется поскорее прикрыться хотя бы волосами.

— Не надо, — хрипло произносит Вадим, перехватывая мою руку. — Не закрывайся.

Сжимает в ладони грудь, а затем неожиданно до легкой боли всасывает в рот сначала один, затем другой сосок. Моментально покрываюсь мурашками от таких ласк. А он все продолжает ласкать мою грудь.

Пододвигает меня на самый край столешницы. Кажется, я сейчас упаду, но Вадим удерживает меня. Вклинивается между моих ног. Черт, слишком открыто. Но возразить не успеваю, ощущая его губы на своих.

И тут меня осеняет. Он снова курил. Обязательно прочитаю ему занудную лекцию о вреде курения, только не сейчас, черт возьми, когда он проводит большим пальцем между ног, лаская меня через ткань белья. Рефлекторно сжимаюсь, когда его палец давит через кружево, слегка погружаясь в меня. И с каждой такой лаской я заливаюсь краской все больше, от осознания, что мое белье промокает насквозь.

Да почему же это так хорошо? Кто бы мне сказал, что сегодняшний вечер закончится вечер вот так, когда еще пару часов назад я тряслась, думая, что на этом моя жизнь закончена? А сейчас я рядом с ним. В его руках. Счастливая от понимания, что он не был с ней. И все бросил ради меня. Сейчас меня совсем не интересует ни где Артем, ни как меня нашел Вадим.

— Здесь хорошая шумоизоляция, можешь стонать, — шепчет мне в губы. — Даже кричать, — ну и гад же все-таки.

— Вадим?

— Ммм?

— Не кури, пожалуйста, больше.

— Не буду, — без тени шутки произносит он, отодвигая полоску трусиков сторону.

Вот теперь я точно не сдерживаюсь, принимаясь постанывать в такт его ласк. Мне так хорошо, что, кажется, я чувствую себя самой счастливой на свете. Единственное, что напрягает, это то, что там я мокрая. Капец, что он обо мне подумает?

— Скорой под окнами нет. Не смей умирать, — шепчет мне в губы, доводя меня пальцами до оргазма.

Не успеваю ничего придумать в ответ на его очередную колкость. Он сгребает меня на руки и несет в спальню.

Аккуратно опускает меня на кровать, бегло целует в губы и тут же принимается стягивать с себя трусы. Если до этого я краснела и стыдилась собственной физиологии, то теперь я тупо полыхаю при виде его члена. Когда я подожгла банки, он у него… не стоял и мне было не по себе, сейчас же он в полной боевой готовности и, кажется, мне без преувеличения конец. Бояться, что меня парализует не надо. Он меня сразу нафиг убьет этой кувалдой. Ну ладно, хоть не девственницей умру.

— Все нормально?