Надо же, белка покусала, а хоть бы хны. Сидит и лыбится. А затем и вовсе наклоняется ко мне и зарывается пятерней в мои волосы. Я была уверена, что он поцелует меня, а вместо этого шепчет в сантиметре от моих губ.

— Я не люблю джинсы на женщинах, но тебе они идут, выгодно подчеркивая твою славную попу. Твоя белая куртка тебе тоже шла, несмотря на непрактичный белый цвет. Я сказал нарочно, что это безвкусица по причине, которую я предпочитаю оставить при себе. Ну а водолазка, малыш, реально херня. Вот была бы на тебе кофта без горла, я бы уже добрался сверху до груди, а так пока только на животе.

Только сейчас осознаю, что его рука действительно у меня под водолазкой. Не дав мне толком сориентироваться, он чмокает меня в губы и резко убирает ладонь из-под водолазки.

— Поехали в травмпункт, жена.

И лучше бы я с ним не поехала. Точнее не взглянула в оставленный им телефон. Пытаюсь не злиться, когда вижу на экране «Вера». Но когда, спустя два пропущенных звонка, на телефон приходит от нее сообщение, все спокойствие летит к чертовой матери.

«Я жду тебя завтра у себя. Ответь, пожалуйста».

И вроде понимаю, что это всего лишь звонки и смс от нее. Если правда предположить, что Вадим ее бросил, то он не в силах контролировать ее. Но тут же одергиваю себя. Когда я захотела вычеркнуть из своей жизни Артема, я внесла его в черный список! А этот даже не пытается так сделать.

— Забирайте мужа, — поднимаю взгляд на женщину в медицинском халате, стоящую рядом с Даровским. — Так как мужчины у нас ничего не соблюдают, вы за старшую. Курс не пропускать, но это само собой разумеющееся. Избегать в течение двадцати четырех часов физических нагрузок и активных тренировок. Также не рекомендуется употреблять алкоголь. В случае возникновения аллергии немедленно обращайтесь к врачу.

— Спасибо. Будет соблюдать. Держи, — вкладываю Даровскому в руки пальто и телефон.

— Ты уже сегодня начнешь выплачивать долги?

— Вечером долги не отдают. Примета плохая — денег не будет.

Ночь, как и предполагалось, вышла ужасной. То и дело снилось, как Вадим встречается с этой стервой. Хотя никакая она не стерва. Обычная женщина, влюбившаяся в этого гада.

Весь день я провожу на иголках. Помогает разве что подготовка к завтрашней встрече. Очередной маникюр и подбор платья отвлекают от мыслей, что он сейчас делает.

Но стоит оказаться дома и увидеть на часах восемь вечера, как меня прорывает. Нет. Его тупо нет дома! Еще полчаса я гипнотизирую ворота. А затем резко встаю с подоконника и направляюсь в ванную. Холодная вода здорово отрезвляет. Осталось только не заболеть.

Если минуту назад мне было холодно, то стоило выйти из ванной и обнаружить сидящего на кровати Вадима в расстегнутой белоснежной рубашке, как меня обдает жаром.

— Привет, моя белочка, — капец. Лыба до ушей. К гадалке не ходи — выпил.

— Тебе после вакцинации нельзя пить сорок восемь часов. Ты помнишь об этом?

— А я граммулечку, чтобы потом не попасть в гробулечку, — встает с кровати и возвышается надо мной. — Мне нравится ночнушка. Но еще лучше она будет смотреться на полу, а ты голышом.

— Что ты делаешь? — возмущённо произношу я, как только оказываюсь придавленной мужским телом к кровати.

— Как минимум собираюсь залезть своей рукой тебе между ног.

— Зачем? — задаю наитупейший вопрос, упираясь ладонями в его плечи. Только сейчас понимаю — мой фиктивный муж впервые на моей памяти не трезв. Сильно не трезв, что само по себе странно.

— Я оставлял тебе ссылки на сайты по половому воспитанию. Ты их не открывала, что ли?

— Моё половое воспитание прошло лучшим образом в деревне. Без твоих ссылок в курсе, откуда берутся дети.

— Время покажет. Короче, у тебя всё мхом зарастет за годы нашего брака, если я останусь в стороне.

— Фиктивного брака.

— Ну так вот, — как ни в чем не бывало продолжает он, поднимая вверх подол моей сорочки. — Я решил тебе помочь удовлетворить физиологические потребности. И это не обсуждается. Сейчас буду делать тебе приятно с помощью моих волшебных рук, а там, может, и ещё что-нибудь подключу жизненно-важное.

— А я потом это что-нибудь тебе откручу. Оно тебе надо? Слезь с меня. Страшилку свою длиннопялую удовлетворяй, — ну куда меня несет!?

— Ладно, — усмехнувшись, произносит Вадим. — Сегодня только руки.

— А ты их мыл?

— По локоть с пемзой.

— А ногти пострижены?

— До крови. И обработаны доместосом.

— Стой!

— Уже стоит.

Нет, мне в этой борьбе не выиграть. Чувствую себя даже не никчемным желе, а подтаявшим на солнце мороженым, у которого уже нет шансов принять исходный вид, потому что его тупо размазали по асфальту. В моем случае на кровати.