— Вот и познакомились… — произнёс Фролов, всё еще настороженно поглядывая на нового члена команды. Ну, вот, противилось что-то в его пролетарском самосознании против этого… аристократа, не иначе. Ведь именно против таких большевики революцию и устраивали. — А вы, товарищ Летнаб, ещё по какой части спец? — И Лазарь Селивёрстович демонстративно потер ладонью шею. — Если кроме диверсий?

— А этого мало? — Слегка нахмурился Судоплатов, уловив завуалированный посыл капитана госбезопасности. — Товарищ Летнаб — разносторонний специалист, — ответил в итоге старший майор госбезопасности.

— Держи, товарищ Студент! — Летнаб, улыбаясь, протянул деду часы. — От души!

— Да мне не надо! — Поспешно отмахнулся от неожиданного подарка мой старикан, не понимая, чем заслужил такую благодарность от нового инструктора. — У меня свои есть…

— Бери-бери! — Продолжал настойчиво протягивать деду часы Летнаб.

— Я ж сказал — не надо, товарищ Летнаб! — Навязчивая манера нового члена команды начала нервировать старика. Однако он бросил беглый взгляд на часы. — Да у меня точно такие же… — Слова встали колом у него в горле, когда он посмотрел на свою руку — часов на запястье не было. — Это чего, мои что ли?

— Так нужны или нет? — С непроницаемым выражением лица поинтересовался Петров.

— Ну, ты, даёшь, товарищ Летнаб! — не скрывая восхищения, воскликнул дед, от избытка чувств хлопнув себя ладонями по ляжкам. — Прямо бачкист[1]-виртуоз!

— Подбирай выражения, Студент! — резко одернул деда Фролов. — Не на базаре!

— Виноват, товарищ Контролёр! — Дед замер по стойке смирно. — Забылся!

— А вот этого не надо, — неожиданно для всех не одобрил поведение Фролова Петр Петрович. — Наоборот, этот «солдафонский рефлекс» надо выкорчевывать! Вы же именно этих ребят планируете в тыл врага засылать?

— Так точно, этих, — кивнул Лазарь Селиверстович.

— Так лучше, пусть он по фене ботает, чем в самый неподходящий момент, такую вот «стойку» сделает! — пояснил Летнаб. — Да, еще на рефлексах товарищей упомянет! Понимаете, о чем я?

— Кажется, понимаю, товарищ Летнаб… — потупился Фролов. — Диверсии, действительно не мой профиль.

— Так мы для этого Петра Петровича и пригласили, — вмешался в разговор Судоплатов, чтобы он наших архаровцев как следует поднатаскал.

— Хотите знать, что я обо всем этом думаю, товарищ старший майор госбезопасности? — повернувшись к Павлу Анатольевичу, спросил Летнаб.

— И что же?

— Тогда буду предельно откровенен: какие, к чертям, из этих «архаровцев» диверсанты? — произнес он, не отрывая взгляда от лица Судоплатова. — Это — просто мясо, товарищи чекисты! Ну, кроме Студента. У него явно не один поход за линию фронта…

— Есть такое, — ответил Павел Анатольевич. — Лучшим был в школе особого назначения НКВД.

— Но даже с ним еще работать и работать! В общем, за тот срок, который вы мне озвучили, подготовить остальных невозможно! Кто-нибудь из вас говорит по-немецки, товарищи бойцы? — Летнаб, прищурясь, взглянул на кандидатов в диверсанты.

— Я говорю! — Трефилов несмело поднял руку. — Но меня не будут забрасывать на оккупированную территорию. Я и так недавно из Берлина… — проворчал он себе под нос.

— Я немного говорить… — специально коверкая слова, чтобы подразнить сурового Летнаба, произнёс Бомбадил. — Я есть шотландец! Но немецкий знать… Только не есть зер гут… не думать, что в жизни пригодится. — И Том широко улыбнулся своей фирменной улыбочкой.

— Может быть, я чего-то не понимаю, товарищи? — Не стал дослушивать дальше Летнаб. — Или мне предоставили неполную информацию?

— Е-е-е! Meine Herren-Genossen, mochte mich jemand etwas fragen[1]? — Выдал мой старикан на чистейшем немецком.

— Wen interessiert schon Ihr unbeholfenes Hochdeutsch[2]? — Усмехнувшись, произнёс я.

[1]- Э-Э-э! Господа-товарищи, может кто-нибудь хочет меня о чем-то спросить?

[2]- Кого волнует ваш неуклюжий стандартный немецкий?

— Хм, — покачал головой Летнаб, — отличное произношение! Если не ошибаюсь — швабский диалект, присущий жителям Ройтлингена, Тюбингена, Констанца — областей южнее Штутгарта. — Какими языками еще владеете? — коротко осведомился он у меня. Информацию о возможностях моего старика ему, похоже, Судоплатов уже слил.

— Немецким, английским, французским, итальянским, испанским… — Я принялся загибать пальцы.

— Достаточно! — остановил меня Петр Петрович. — Чего еще я не знаю? — вновь обратился он к старшему майору госбезопасности.

— Исходя из соображений секретности, мы не довели до вас некоторые моменты, — наконец произнес Судоплатов. — Эти товарищи… как бы это сказать… несколько необычны…

Летнаб еще раз пробежался внимательным взглядом по высокой и худосочной фигуре Бомбадила и вполне обычной моей. Возможности моего деда товарищ Летнаб уже успел оценить.