Шрифт:
К моему удивлению, Мэдден рассмеялся, коротко и резко.
— Мне нравится ваша дерзость, Стерлинг. Большинство людей в вашем положении согласились бы на любые условия из страха или жадности. — Он наполнил наши бокалы. — Я принимаю ваши условия, с одной оговоркой. В обмен на мою конфиденциальность я ожидаю того же. Никаких разговоров о моих делах и информации, которую я могу вам предоставить.
— Это справедливо, — кивнул я.
— Отлично, — Мэдден поднял бокал. — За наше сотрудничество.
Мы чокнулись, и я почувствовал, что только что заключил сделку с одной из самых влиятельных теневых фигур Нью-Йорка. Рискованный шаг, но потенциально очень выгодный.
Капитал Мэддена мог стать для меня серьезным ресурсом. Особенно после краха 1929 года, когда твердая наличность будет на вес золота.
— С чего начнем? — спросил Мэдден, приступая к десерту — изысканному тирамису, который незаметно подали официанты.
— Для начала определимся с суммой инвестиций, — ответил я. — И я подготовлю инвестиционную стратегию, аналогичную той, что предлагаю своим обычным клиентам, но с некоторыми адаптациями под специфику вашего положения.
— Полмиллиона для начала, — сказал Мэдден так буднично, словно речь шла о мелочи. — Если результаты будут хорошими, добавлю еще.
Я едва не поперхнулся. Полмиллиона долларов в 1928 году — это более семи миллионов в пересчете на 2024 год.
— Внушительная сумма, — заметил я как можно спокойнее. — Когда вы хотите начать?
— Деньги будут доступны с завтрашнего дня, — ответил Мэдден. — Мой бухгалтер свяжется с вами насчет деталей. Офис на Мюррей-стрит, первый этаж. Спросите мистера Кляйна. — Он улыбнулся. — Официально он представляет импортно-экспортную компанию «Atlas Trading».
— Буду там завтра после работы, — кивнул я.
— И еще один момент, Стерлинг, — Мэдден понизил голос. — У моих людей есть доступ к некоторой закрытой информации. Телеграммы, телефонные разговоры, внутренние документы компаний. Это может оказаться полезным для ваших инвестиционных решений.
Инсайдерская информация. В 1928 году законы о фондовом рынке еще очень поверхностные. SEC еще не существовала.
То, что предлагал Мэдден, сомнительно с моральной точки зрения, но вполне распространено среди крупных игроков рынка того времени.
— Я ценю доступ к дополнительным источникам данных, — уклончиво ответил я. — Но решения всегда буду принимать на основе собственного анализа.
— Конечно, — кивнул Мэдден с легкой усмешкой, словно понимая мое нежелание прямо обсуждать сомнительные методы. — А теперь, когда с делами покончено, — он поднял руку, подзывая официанта, — предлагаю насладиться великолепным десертом и, возможно, бокалом настоящего коньяка.
Следующие полчаса мы беседовали на нейтральные темы. Спорт, современное искусство, автомобили.
Мэдден оказался удивительно образованным и начитанным для человека его профессии. Он с знанием дела обсуждал последние постановки на Бродвее и новые литературные произведения. В его речи не было следа уличного жаргона или грубости, свойственной криминальным боссам из кинофильмов.
Когда с ужином было покончено, Мэдден проводил меня до выхода:
— Было приятно поговорить с человеком вашего интеллекта, Стерлинг. Я предчувствую, что наше сотрудничество будет долгим и плодотворным.
— Взаимно, мистер Мэдден, — я пожал его руку, запечатывая нашу договоренность.
У входа уже ждал автомобиль — роскошный черный Packard с водителем.
— Мой шофер доставит вас до дома, — сказал Мэдден. — До свидания, мистер Стерлинг.
— До свидания, мистер Мэдден.
Усаживаясь на мягкое кожаное сиденье автомобиля, я размышлял о том, что только что произошло. Я заключил сделку с одним из самых известных гангстеров Нью-Йорка. Сомнительный альянс с точки зрения закона и морали, но необходимый шаг с точки зрения моей стратегии.
Когда Packard тронулся с места, я еще раз взглянул на ресторан «Винченцо». Если не знать точное расположение, в темноте легко пройти мимо.
Глава 15
Оракул
Четверг начался для меня в половине пятого утра. Я проснулся до звонка будильника, чувствуя необычайную бодрость, несмотря на предыдущий насыщенный день и поздний ужин с Мэдденом.
Тихо поднявшись с кровати, я достал из комода хлопковые брюки свободного покроя, простую белую футболку и теннисные туфли. Экипировка для бега в 1928 году была весьма примитивной по сравнению с высокотехнологичной одеждой и обувью в будущем времени.