Просторный вестибюль поражал обилием мрамора. Стены, колонны, даже пол были отделаны редкими сортами этого камня. В центре располагался фонтан с бронзовой скульптурой Меркурия, древнеримского бога торговли, что весьма символично для штаб-квартиры торговой империи.

Элегантная секретарша за стойкой с профессиональной улыбкой приняла мою визитную карточку.

— Мистер Фуллертон ожидает вас, мистер Стерлинг, — произнесла она, поднимая трубку внутреннего телефона. — Мисс Гордон проводит вас.

К нам подошла молодая женщина в строгом деловом костюме. Редкость для этого времени, когда большинство секретарш носили платья.

— Прошу следовать за мной, мистер Стерлинг, — сказала она. — Мистер Фуллертон принимает вас в своем личном кабинете на восемнадцатом этаже.

Лифт, управляемый ливрейным лифтером в белых перчатках, быстро доставил нас наверх. Выйдя из него, я оказался в просторной приемной, из панорамных окон которой открывался захватывающий вид на Центральный парк.

Мисс Гордон провела меня через двойные двери из полированного красного дерева в кабинет Фуллертона.

Это было внушительное помещение площадью не меньше двух тысяч квадратных футов, с потолками высотой футов пятнадцать. Три стены занимали книжные шкафы из темного дуба, заполненные дорогими изданиями в кожаных переплетах. Четвертая стена представляла собой сплошное окно от пола до потолка с видом на городской пейзаж.

Джеймс Фуллертон встал из-за массивного стола, чтобы приветствовать меня. Импозантный мужчина около пятидесяти, с седеющими висками и проницательными голубыми глазами. На нем был костюм-тройка безупречного кроя, сшитый, без сомнения, на Сэвил-Роу в Лондоне.

— Мистер Стерлинг! — его рукопожатие было крепким и уверенным. — Рад встретиться с вами лично после нашего краткого знакомства в офисе Харрисона. Прошу, присаживайтесь.

Он указал на кожаное кресло у письменного стола, на котором я заметил развернутую карту Соединенных Штатов с множеством красных точек и линий.

— Как вам мое скромное пристанище? — спросил Фуллертон с легкой усмешкой, жестом обводя роскошный кабинет.

— Впечатляет, — откровенно ответил я. — Особенно вид на парк.

— Да, ради этого вида я и построил здание, — кивнул он. — Говорят, что в бизнесе важны три вещи. Расположение, расположение и еще раз расположение. Это справедливо не только для магазинов, но и для штаб-квартир.

Фуллертон нажал мелодично звякнул колокольчиком, и почти мгновенно появилась секретарша с подносом, на котором стояли кофейник и чашки из тончайшего фарфора.

— Черный кофе без сахара, верно? — спросил Фуллертон, явно довольный тем, что запомнил мои предпочтения.

— Совершенно верно, сэр.

Когда секретарша удалилась, Фуллертон перешел к делу:

— Итак, мистер Стерлинг, Харрисон говорит, что вы удивительно проницательны для своего возраста. Признаюсь, я был впечатлен вашими начальными рекомендациями, но хотел бы услышать ваше мнение по более конкретному вопросу.

Он повернул карту на столе ко мне:

— Перед вами империя Фуллертона. Сорок два универмага в восемнадцати штатах, от Новой Англии до Калифорнии. — Его голос наполнился гордостью. — Совокупный годовой оборот сто семьдесят миллионов долларов. Четырнадцать тысяч сотрудников. И это только начало.

Я внимательно изучил карту. Красные точки обозначали существующие магазины, соединенные линиями логистических маршрутов. Синие точки, как я догадался, представляли планируемые новые локации.

— Впечатляющие масштабы, мистер Фуллертон, — заметил я. — Особенно учитывая, что двадцать лет назад у вас был лишь один универмаг в Чикаго.

Фуллертон выглядел довольным:

— Вы хорошо подготовились к нашей встрече. Да, от одного магазина на Стейт-стрит до всего этого. — Он сделал широкий жест рукой. — И я не собираюсь останавливаться. Потому и пригласил вас.

Он указал на синие точки:

— Мой план экспансии на следующие три года. Еще тридцать новых магазинов, преимущественно на Юге и Западе. Инвестиции порядка сорока миллионов долларов. — Фуллертон посмотрел мне прямо в глаза. — Вопрос в том, как оптимально структурировать это расширение с финансовой точки зрения.

Я отпил кофе, выигрывая время для размышлений. Передо мной была классическая ситуация предкрахового оптимизма.

Агрессивное расширение бизнеса на заемные средства накануне экономического коллапса. В 1931–32 годах такая стратегия привела бы к банкротству.