— Просто стараюсь мыслить долгосрочно, — ответил я.

— Что ж, я могу помочь с приобретением золотых монет, — сказал Адамс. — У меня есть надежные контакты. Какую сумму вы хотели бы инвестировать в золото?

— Около тысячи долларов.

— Значительная сумма, — заметил он. — Это примерно 50 монет по 20 долларов. Уверены, что хотите вложить столько в физическое золото?

— Абсолютно уверен, — твердо ответил я. — Считайте это моей маленькой страховкой.

— Как скажете, — в его голосе слышалось уважение. — Я организую сделки по Eastman Kodak и Edison Portland Cement в ближайшие дни, а также свяжусь с моим знакомым дилером относительно золотых монет. Предпочитаете американские «двойные орлы» или швейцарские франки?

— «Двойные орлы», пожалуйста, — ответил я. — И еще, мистер Адамс, я хотел бы, чтобы информация о моих инвестициях, особенно в золото, оставалась строго конфиденциальной.

— Разумеется, мистер Уайт, — заверил он. — Конфиденциальность клиентов всегда была и остается главным принципом нашей фирмы.

После завершения разговора я откинулся в кресле, потягивая виски и обдумывая стратегию. Первый этап плана реализовывался даже лучше, чем я ожидал.

Успех с ATT дал мне не только прибыль, но и укрепил мою репутацию проницательного аналитика. Это открывало двери к более серьезным возможностям, как в рамках «Харрисон Партнеры», так и за их пределами.

Заказ золотых монет был первым шагом в создании «убежища» для капитала, которое останется нетронутым после биржевого краха. В ближайшие месяцы я планировал постепенно увеличивать долю физических активов, не привлекая при этом лишнего внимания.

Я взглянул на календарь на стене. Июнь 1928-го.

Допив виски, я открыл блокнот и начал набрасывать план действий на следующий месяц. Встреча с Элизабет Кларк завтра, ужин у Фуллертона в субботу, разговор с Прескоттом в пятницу… Каждый новый контакт, каждая новая возможность приближали меня к цели.

На последней странице я выписал три числа:

$6,000 — текущий капитал

$50,000 — цель к маю 1929

$250,000 — цель к октябрю 1929

Амбициозно, но выполнимо. Особенно для человека, знающего будущее.

Проснулся я с первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь занавески. Карманные часы на прикроватной тумбочке показывали пять двадцать.

На десять минут раньше запланированного времени. Такова привычка, выработанная годами на Уолл-стрит. Еще с прошлой жизни. Мой внутренний будильник срабатывал точнее любого механического устройства.

Сегодня предстоял еще один важный день. Интервью с Элизабет Кларк требовало тщательной подготовки и ясной головы.

Быстро одевшись в спортивную форму, я вышел на утреннюю пробежку. За пару дней мой маршрут уже стал привычным. Вдоль Лексингтон-авеню до Центрального парка, петля вокруг озера и обратно. Легкий туман окутывал улицы, придавая городу таинственный вид.

Несколько ранних пешеходов смотрели на меня с тем же недоумением, что и вчера. Тучный полицейский на перекрестке даже остановился и поднес руку к дубинке, но, увидев мой приличный вид и уверенный кивок, только покачал головой.

Пробежка прояснила мысли. Я мысленно отрепетировал ключевые моменты предстоящего интервью. Кларк опасный противник, но и потенциально ценный союзник. Мне нужно произвести впечатление знающего эксперта, не раскрывая при этом настоящих источников информации.

Вернувшись домой, я принял холодный душ, тщательно побрился и выбрал костюм для важного дня. Темно-серый в тонкую полоску, белую рубашку и темно-синий галстук с мелким узором.

Консервативно, но не безлико. Образ молодого финансиста с собственным стилем.

Завтрак был легким. Яйцо всмятку, тост и кофе. Просматривая утреннюю газету, я с удовлетворением отметил небольшую заметку в финансовом разделе о вчерашнем росте акций ATT, хотя моего имени там, конечно, не упоминалось.

В офис я прибыл ровно в восемь. Торговый зал постепенно заполнялся сотрудниками, атмосфера оживлялась с каждой минутой.

Несколько коллег подошли поздравить меня с удачным прогнозом по ATT. Даже Паттерсон, ворчливый старший партнер, потерявший на Baldwin, неохотно кивнул мне с уважением.

Утро я посвятил анализу документов Милнера и подготовке первых рекомендаций по структурированию его инвестиционного портфеля. Мой новый статус опекуна счета на миллион долларов требовал особой тщательности.

Ближе к одиннадцати часам я переключился на подготовку к интервью, просматривая свои заметки и формулируя ключевые тезисы. В одиннадцать сорок пять я покинул офис, сообщив мисс Петерсон, что вернусь после обеда.

Кафе «Algonquin» располагалось на 44-й улице, в одноименном отеле, известном пристанище литературной и журналистской богемы Нью-Йорка. Место было выбрано Кларк не случайно.