— Всё, уводите этого клоуна, он мне надоел. — отмахнулся генерал: — Начальнику Миронычевского РОВД его передайте, по подозрению в организации покушения на убийство вот этого, этого тоже забирайте.

«Этот», то есть я, на выдержал напряжения момента:

— Товарищ генерал, я свои деньги получу, или в меня сегодня бесплатно стреляли?

— Деньги? А, деньги. — мне показалось, что генерал просто забавляется. После этого он мотнул головой и мне просто сунули в руки «дипломат».

— Майору потом расписку напиши, а то у него сегодня, и так, неприятность за неприятностью. Так что у нас, на чем все закончилось? — последняя фраза относилась уже не ко мне, генерал вернулся к теме учений спецподразделения.

— Спасибо! — я схватил дипломат двумя руками и двинулся в сторону двух сердитых полковников, начальников местного и Левобережного РУВД, которые о чем-то ожесточенно спорили, а рядом переминались парочка генеральских порученцев, поддерживающих за плечи, совсем ослабшего майора.

Два часа ночи следующего дня.

Локация — Миронычевский РОВД.

Остаток дня и начало следующей ночи слились у меня в сплошную полосу допросов, опросов и прочих видов бесед. Запомнилась лишь ожесточённая схватка за деньги, когда следователь, уже не помню, какой прокуратуры, попытался изъять у меня портфель с деньгами. Несмотря на все угрозы, деньги «товарищу» я не отдал, а применить ко мне физическую силу он постеснялся.

Ни майора, ни Витю Брагина я не видел, а около двух часов ночи, внезапно, мне сказали, что на сегодня со мной закончили, и я могу быть свободным, но уезжать из Города мне не советуют.

Не чувствуя ног, я спускался с третьего этажа, переделанной из общежития «хрущёвки», когда уперся в запертую входную дверь в РОВД.

— Вы в двести пятый кабинет зайдите! — высунув голову из дежурки, крикнул мне дежурный, как я понимаю, не выпускающий меня на улицу с помощью хитрого электрического замка, и я, проклиная все подряд, двинулся вновь наверх.

Из приоткрытой двери «двести пятого» доносились взрывы хохота. Я шагнул в комнату, но мои ехидные вопросы застряли в горле.

Облокотившись на стол, держа в одной руке парящую чашку, а другой — молоденькую и хорошенькую девушку в форме лейтенанта милиции, Брагин вдохновенно вещал двум парням, по виду — местным операм, как он перестрелял и разогнал банду киллеров из пяти человек.

— А вот и живой свидетель! — заорал Витя, отпустив девицу и некультурно тыча в мою сторону пальцем: — Это Пахан Громов, вот такой чувак, мы с ним, если хотите знать…

— Витя, заткнись! — гаркнул я, обрывая поток откровений приятеля: — Если домой едешь, то поехали, а то меня ноги не держат. Если остаешься, то я тебя пойму, я бы тоже такой прекрасный цветок не отпускал. Мы с милицейской барышней поулыбались друг другу, пока Брагин прощался с коллегами, после чего двинулись к выходу.

— Бля, Паша! Начальник РОВД сказал. что на медаль документы подаст, ты как колдун, в натуре… — Виктор был практически счастлив и никак не мог успокоиться.

— Ну я же тебе говорил — сегодня станешь героем. — Я слабо улыбнулся, огляделся по сторонам и, сунув руку в «дипломат», одарил Брагина пачкой купюр.

— О, так ты деньги получил? — Брагин рассмотрел купюры, это были билеты тысячного достоинства: — О, четко! Сейчас куда?

— Тебя отвезу домой, потом к себе поеду. — я вел автомобиль по пустым улицам, все время тревожно поглядывая в зеркало заднего вида, но нас никто не преследовал. Распрощавшись с товарищем, я двинулся домой, где меня ждал, тоскующий, пес. Портфель, набитый деньгами, я побоялся оставлять дома, поэтому с Демоном мы гуляли с портфелем в руке. В другой руке я сжимал молоток, какое никакое, но оружие.

Следующее утро началось для меня на крыльце ближайшего банка. Не особо присматриваясь к текущему курсу, я практически всю наличность поменял на американские бумажки, которые волшебным образом превратились в полторы пачки, купюрами по сто долларов, после чего поехал в гости к Гамовой.

Дверь мне открыли не сразу, но, как только дверь распахнулась, меня втянули внутрь два крепких парня в «гражданке», под нос мне сунули раскрытое милицейское удостоверение, и я, с облегчением вздохнул. Пока у меня отлегало от сердца, мне быстро охлопали карманы и ввели в комнату. На стульчиках, чинно, с любопытством глядя на меня, у стенки сидели две классические дворовые бабульки в платочках, и, с любопытством глядели на меня, судя по всему, это были понятые, а в квартире в полном разгаре шел успешный обыск.

Ну и что вы здесь делаете, Громов? — следователь прокуратуры, который мне вчера надоел до оскомины, иронично глядел на меня из-за стола, на котором в беспорядке лежал уже знакомый мне револьвер, пачки денег, доллары, рубли вперемешку и немного западногерманских марок, а также пара горок ювелирных изделий, причем серебра я не видел.

Опухшая и непричесанная, с красными, заплаканными глазами, Олеся Викторовна сидела на диване, прожигая меня ненавидящим взглядом.

— Да я вчера товарищу майору забыл расписку написать на деньги, вот, гражданке Гамовой привез, тем более, что долг за ней числится…