— Отлично, у меня как раз отдел пустует. Арендуйте его до конца года и продавайте свои игрушки хоть за четыре цены, как раз за неделю себе на годовые бонусы заработаете.

Буркнув, что у него другая работа, представитель вышел, а я оглянулся в уголок, где мой бухгалтер Настя мрачно раскладывала по красивым картонным коробкам конфеты из пластиковых поддонов.

— а кому сейчас легко? — шутливо толкнул я в бок девушку, вставая рядом с ней и всматриваясь в список комплектации Новогодних подарков.

Мне удалось воткнуться в предновогоднюю суету, заключив договор с профкомом Завода, который даже сделал предоплату, поэтому мрачная Настя второй день собирала праздничные наборы для заводских ребятишек (до достижения возраста в четырнадцать лет, согласно пункта 8.13 Коллективного договора с администрацией предприятия). После завтра мы должны были перегрузить эту сладкую гору в грузовик и завести на территорию Завода, на чем могли считать свои обязательства выполненными. И не то, что ожидалась большая прибыль, но посильный вклад в предпраздничную вакханалию.

В моем единственном хозяйственном отделе третий день творится сует в нем впервые появилась очередь. Хозяйственные товары потеснились и два сказочных персонажа — Снегурочка и Баба Яга с утра до вечера торгуют подарочными наборами.

Каждую партию сладких наборов, что Баба Яга, а в миру — новая директор магазина, Огородникова Матрена Васильевна уносит в торговый зал, замученная Настя провожает тяжким вздохом, а, на мои шуточки, типа «Лучший отдых — это смена деятельности» уже вызывает у, мобилизованного на трудовой фронт, главного бухгалтера зубовный скрежет. Видимо, придется вынимать из кармана последний стимул, который я берег для последнего рабочего дня.

— Ты что-то совсем приуныла, хотя каждая коробочка — это новая денежка, которая попадет в твой карманчик…- как бы между делом, пробормотал я.

— Как это? — не поняла Настя.

— Обыкновенно, с каждой собранной коробки на твой счет падает тридцать рублей премии, которую я собираюсь выплатить в обед тридцать первого декабря…

— Ты не шутишь?

— Настя, с этим не шутят. Ты почему думаешь наша Баба Яга носится быстрее своей метелки? Всем нам на премию зарабатывает.

Не знаю, о чем мечтала небогатая бухгалтер, но руки девушки, раскидывающей конфеты по цветным коробочкам, задвигались гораздо быстрее.

Наша Баба Яга действительно летала по магазину, как метеор. В первый же день она перезнакомилась со всеми арендаторами, после чего пошла общаться в хозяйственный отдел, откуда вернулась с двумя заявлениями о увольнении по собственному желанию. Третья девочка, по словам нового директора магазина, оказалась совсем не безнадежной, получила две недели неофициального испытательного срока. И теперь я спокоен за магазин. Матрена Васильевна следит за магазином, Настя следит за Матреной Васильевной, а я займусь чем-нибудь, более интересным, лишь только закончится этот новогодний дурдом и у людей закончатся, отложенный на самый светлый праздник, деньги. А пока я выхватывая из ящиков по пять конфет «Маска», по три «Ананаса», одну штуку «Сникерса», одну «Марса», кидаю все это в белую коробку с снеговиком на боку, так, что там еще у нас в списке?

— А можно вас еще на пять минут? — в кабинет снова рвется, набивший оскомину, представитель фирмы по торговле елочными украшениями: — Я с руководством посоветовался, мне разрешили с вами договор на реализацию заключить…

Да чтобы вас всех!

— Давай, держись. — я погладил Настю по плечу, на что она коротко кивает, не отрывая взгляда от коробов. Руки девушки так и мелькают, губы беззвучно шевелятся. Думаю, что завтра все закончится, одна тысяча двести подарков для заводских и четыреста подарков на продажу будут упакованы.

На цыпочках, чтобы не сбить со счета бухгалтера я подхожу к столу, начинаю читать договор, после чего мну его в бумажный шар и зашвыриваю в корзину для бумаг.

— Ты, дорогой товарищ, это гавно можешь кому-то другому подсовывать, я такое подписывать не буду! До свидания!

— Да я в договорах не разбираюсь, мне что дали, я с тем и езжу… — пытается разжалобить меня представитель.

— Хорошо. — сменяю гнев на милость я: — Сейчас я свой вариант договора распечатаю. Печать с собой?

— Нет, только доверенность.

— Давай паспорт и доверенность. Только доверенность я у себя оставлю. Когда приедете за теми, что не продадутся?

— А может…

— Никаких может. Пишу шестое января, если не приедете, вынесем во двор и у помойки оставим.

Через пять минут, тряся своим экземпляром договора, счастливый представитель убегает из кабинета с четкой инструкцией, найти даму в костюме Бабы Яги и сдать ей товар на реализацию, а я возвращаюсь помогать Насте.

Первое января девяносто четвертого года.